Василий Черноголов
Фильтр
ВОроны уже уснули, а час Совы ещё не настал. Самое время спеть песню или рассказать сказку.
Василий Черноголов
О дуэлях и дуэлянтах
"Хоть, право, я - не дуэлянт..." (Ю. Ряшенцев)
Не тревожьте пистолетов, господа.
На ковре пусть сны досматривают шпаги.
Их клинки не пригодятся никогда
Там, где чести нет и нет отваги.
Смерти песнь свинец не пропоёт,
Чуть десятый шаг отсчитан чинно.
Там дуэли не произойдёт,
Где дерётся лишь один мужчина.
Там, где дама вскинет пистолет,
Иль взметнёт клинок в условном месте -
Там суд чести не свершится. Нет,
Там свершится только акт бесчестья!
Если дамы честь оскорблена,
Если есть для выстрела причины -
Рук своих не осквернив, она
Пусть найдёт заступника - мужчину.
Слабости природной вопреки,
Женщина вершит и смерть, и сладость,
Нежный обнажив изгиб руки.
Обнажать клинки - мужская слабость.
Пусть не знает сердце женщин никогда
Горячее и острей любви уколов.
Уберите пистолеты, господа,
Коль причин для разговора нет мужского!
Не тревожьте пистолетов, господа.
На ковре пусть сны досматривают шпаги.
Их клинки не пригодятся никогда
Там, где чести нет и нет отваги.
Смерти песнь свинец не пропоёт,
Чуть десятый шаг отсчитан чинно.
Там дуэли не произойдёт,
Где дерётся лишь один мужчина.
Там, где дама вскинет пистолет,
Иль взметнёт клинок в условном месте -
Там суд чести не свершится. Нет,
Там свершится только акт бесчестья!
Если дамы честь оскорблена,
Если есть для выстрела причины -
Рук своих не осквернив, она
Пусть найдёт заступника - мужчину.
Слабости природной вопреки,
Женщина вершит и смерть, и сладость,
Нежный обнажив изгиб руки.
Обнажать клинки - мужская слабость.
Пусть не знает сердце женщин никогда
Горячее и острей любви уколов.
Уберите пистолеты, господа,
Коль причин для разговора нет мужского!
28.09.2018 00:22
Произведения без рубрики
Василий Черноголов
Жадность (притча)
Одна женщина осталась без мужа, и, так и не найдя себе другого мужчины, воспитала дочь одна. С раннего детства малышка увлеклась рисованием и каллиграфией. Перешагнув порог совершеннолетия, девушка решила жить самостоятельно и уехала в далёкий город, где было гораздо больше возможностей для ученья и работы.
Там новая, не привычная, бурная жизнь захлестнула, закружила её в своих объятьях, девушка встретила свою любовь, обрела свой жизненный путь, став художницей. За всем этим она всё забывала связаться с матерью, написать письмо.
Так пролетело несколько лет. Старая женщина глубоко переживала молчание дочери, отсутствие вестей, молила Бога дать ей хотя бы возможность узнать, жива ли дочь. "Господи! Дай мне знак, что она жива и здорова, а большего матери не нужно! Разве я прошу так много?"
Было ли то божественным вмешательством или нет, только на следующей неделе от дочери пришло письмо. Она писАла, что закончила обучение, нашла хорошую работу и встретила человека, с которым намерена создать семью.
Прочитав письмо, мать почувствовала себя счастливой, но где-то в глубине её души поднял голову маленький серый червячок. "Могла бы уделить матери чуток больше времени, написАть подробнее..." И, отправляя по указанному на конверте адресу свой ответ, мать не удержалась от нескольких укоризненных строчек в конце письма.
Не прошло и пол-месяца, как почтальон принёс новое письмо, тяжелее и толще первого. Письмо было красочным и подробным, с множеством описаний, и даже с картинками, нарисованными рукой дочери. Снова материнской радости не было предела. Но червячок опять пробудился в её душе. Только теперь он был уже не крохотным сереньким червячком, а толстенькой и подросшей гусеницей. "Могла бы писАть и почаще, что за чёрствое, неблагодарное дитя?! И где, наконец, извинения за те несколько лет молчания?! Да она вообще способна понять хоть сотую долю того, что мать пережила в эти годы?"
Теперь в ответном письме обидам и укорам было уделено уже не несколько последних строчек, а целый абзац в середине, и ещё один - в конце.
Следующее письмо пришло через неделю. Дочь раскаивалась в своём поступке, объясняла, почему такое произошло, и обещала, что больше такого никогда не повторится. На этот раз мать даже не испытала особой радости - ведь новое письмо пришло так быстро, соскучиться не успеешь! Она почувствовала только моральное удовлетворение от приносимых извинений, да глубокую досаду и обиду за то, что дочь, по её мнению, не достаточно почтительно обращается к ней в письме, не рассказывает о своей жизни подробно, не ставит мать в известность о своих делах и поступках, не спрашивает её мнения по любому поводу. "Вот же эгоистичный, самоуверенный, не благодарный ребёнок! Молоко на губах не обсохло - а туда же! Уже и советы старой, знающей жизнь матери не нужны!"
Червяк вырос в огромную, жирную змею, занимающую почти всё душевное пространство и готовую извергать целые потоки яда. Ответное письмо изобиловало упрёками, обидами и укоризненными поучениями от самого начала и до конца. После отправки письма мать никак не могла успокоиться, злость и обида клокотали в ней, а непомерно распухшей змее уже не хватало места в её душе.
Ночью, вместо того, чтобы лечь и спокойно уснуть, женщина села к столу, зажгла лампу и написАла дочери второе письмо, а на следующий день - и третье, и каждое последующее было пропитано змеиным ядом сильнее и глубже предыдущего. Отправив письма, мать, сдерживая праведное негодование, принялась ждать ответ - уже не столько для того, чтобы узнать, как дела у дочери, сколько затем, чтобы отыскать там очередную порцию пищи для огромной, вечно голодной змеи претензий и обид, и новые поводы для упрёков и укоров.
И ответ не заставил себя ждать, дочь не нарушала своего обещания. Она не подозревала, что вовсе не матушка читает её письма и отвечает ей, что вместо мудрой, доброй женщины её рукою по писчей бумаге, выводя иероглифы, водит мерзкая толстая змея, и густые капли её яда срываются с приоткрытых от усердия челюстей и бесконечной чередой падают на письмо, пропитывают каждую строчку, проникают в самую суть, в самую глубину слов, чувств и отношений...
В конце концов у дочери развился комплекс постоянной вины, распускающийся цветок её судьбы посерел и увял от приносимого письмами яда, и она из молодой, дерзкой, талантливой восходящей звезды превратилась в обыкновенный тусклый, едва мерцающий огарок, не способный не то, чтобы зажигать другие сердца и помогать им светить всем окружающим, но даже отогреть и заставить затеплиться своё собственное сердце, ставшее под тяжестью упрёков и обвинений сухим, равнодушным серым комком.
Старуха-мать так и умерла, не простив дочери ею же самою придуманных обид. А вскормленная домыслами и эгоизмом из крошечного серого червячка огромная ненасытная змея и поныне ползает по миру, алчно заглядывая людям в глаза, в мысли и в дУши. Ищет, где бы самой потеплее устроиться, да змеёнышей своих вывести.
Там новая, не привычная, бурная жизнь захлестнула, закружила её в своих объятьях, девушка встретила свою любовь, обрела свой жизненный путь, став художницей. За всем этим она всё забывала связаться с матерью, написать письмо.
Так пролетело несколько лет. Старая женщина глубоко переживала молчание дочери, отсутствие вестей, молила Бога дать ей хотя бы возможность узнать, жива ли дочь. "Господи! Дай мне знак, что она жива и здорова, а большего матери не нужно! Разве я прошу так много?"
Было ли то божественным вмешательством или нет, только на следующей неделе от дочери пришло письмо. Она писАла, что закончила обучение, нашла хорошую работу и встретила человека, с которым намерена создать семью.
Прочитав письмо, мать почувствовала себя счастливой, но где-то в глубине её души поднял голову маленький серый червячок. "Могла бы уделить матери чуток больше времени, написАть подробнее..." И, отправляя по указанному на конверте адресу свой ответ, мать не удержалась от нескольких укоризненных строчек в конце письма.
Не прошло и пол-месяца, как почтальон принёс новое письмо, тяжелее и толще первого. Письмо было красочным и подробным, с множеством описаний, и даже с картинками, нарисованными рукой дочери. Снова материнской радости не было предела. Но червячок опять пробудился в её душе. Только теперь он был уже не крохотным сереньким червячком, а толстенькой и подросшей гусеницей. "Могла бы писАть и почаще, что за чёрствое, неблагодарное дитя?! И где, наконец, извинения за те несколько лет молчания?! Да она вообще способна понять хоть сотую долю того, что мать пережила в эти годы?"
Теперь в ответном письме обидам и укорам было уделено уже не несколько последних строчек, а целый абзац в середине, и ещё один - в конце.
Следующее письмо пришло через неделю. Дочь раскаивалась в своём поступке, объясняла, почему такое произошло, и обещала, что больше такого никогда не повторится. На этот раз мать даже не испытала особой радости - ведь новое письмо пришло так быстро, соскучиться не успеешь! Она почувствовала только моральное удовлетворение от приносимых извинений, да глубокую досаду и обиду за то, что дочь, по её мнению, не достаточно почтительно обращается к ней в письме, не рассказывает о своей жизни подробно, не ставит мать в известность о своих делах и поступках, не спрашивает её мнения по любому поводу. "Вот же эгоистичный, самоуверенный, не благодарный ребёнок! Молоко на губах не обсохло - а туда же! Уже и советы старой, знающей жизнь матери не нужны!"
Червяк вырос в огромную, жирную змею, занимающую почти всё душевное пространство и готовую извергать целые потоки яда. Ответное письмо изобиловало упрёками, обидами и укоризненными поучениями от самого начала и до конца. После отправки письма мать никак не могла успокоиться, злость и обида клокотали в ней, а непомерно распухшей змее уже не хватало места в её душе.
Ночью, вместо того, чтобы лечь и спокойно уснуть, женщина села к столу, зажгла лампу и написАла дочери второе письмо, а на следующий день - и третье, и каждое последующее было пропитано змеиным ядом сильнее и глубже предыдущего. Отправив письма, мать, сдерживая праведное негодование, принялась ждать ответ - уже не столько для того, чтобы узнать, как дела у дочери, сколько затем, чтобы отыскать там очередную порцию пищи для огромной, вечно голодной змеи претензий и обид, и новые поводы для упрёков и укоров.
И ответ не заставил себя ждать, дочь не нарушала своего обещания. Она не подозревала, что вовсе не матушка читает её письма и отвечает ей, что вместо мудрой, доброй женщины её рукою по писчей бумаге, выводя иероглифы, водит мерзкая толстая змея, и густые капли её яда срываются с приоткрытых от усердия челюстей и бесконечной чередой падают на письмо, пропитывают каждую строчку, проникают в самую суть, в самую глубину слов, чувств и отношений...
В конце концов у дочери развился комплекс постоянной вины, распускающийся цветок её судьбы посерел и увял от приносимого письмами яда, и она из молодой, дерзкой, талантливой восходящей звезды превратилась в обыкновенный тусклый, едва мерцающий огарок, не способный не то, чтобы зажигать другие сердца и помогать им светить всем окружающим, но даже отогреть и заставить затеплиться своё собственное сердце, ставшее под тяжестью упрёков и обвинений сухим, равнодушным серым комком.
Старуха-мать так и умерла, не простив дочери ею же самою придуманных обид. А вскормленная домыслами и эгоизмом из крошечного серого червячка огромная ненасытная змея и поныне ползает по миру, алчно заглядывая людям в глаза, в мысли и в дУши. Ищет, где бы самой потеплее устроиться, да змеёнышей своих вывести.
27.09.2018 14:57
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
Агатор и Будимир (легенда)
В стародавние времена это было. Тогда, говорят, Небо с Землёю часто ссорились. И вот, летал тогда по небу Белый Орёл по имени АгатОр. Всё видел, всё замечал, за всем наблюдал, что на Земле творится, и обо всём Гелиосу рассказывал.
А на Земле жил в то время колдун Будимир, повелитель всех алых петухов, покровитель Земного Огня. В засушливые годы, когда петухи Будимира разлетались далеко окрест в поисках воды, чтобы напиться, крылья их обдавали поля таким нестерпимым жаром, что пшеница вспыхивала ослепительным алым пламенем, и пламя то поднималось до небес, своим сиянием затмевая Солнце. И возгордился однажды Будимир, решив, что с такою мощью ему сам Гелиос - не ровня, что он сам отныне будет устанавливать сроки прихода Зимы и Лета и вершить судьбу любого урожая на Земле, что пришло его время затмить Гелиоса и изгнать его с Небосвода.
Тогда прилетел к Будимиру Белый Орёл АгатОр, и сказал: "Гордыня затмила твои глаза, Будимир! Ты и без того властвуешь над самой могучей, самой своенравной стихией на свете, над Огнём, так и властвуй им мудро да справедливо! Ни к чему тебе на Небесный Трон зариться."
Но не услышал АгатОра Будимир. Слеп и глух к мудрости в алчности и гордыне своей, обернулся колдун гигантским петухом, крылья которого были из ревущего огня, а хвост - из густого угарного дыма и злых искр, поднялся в небо, на мили озаряя Землю зловещим багровым светом, и набросился на АгатОра.
Много часов длилась страшная небесная схватка могучих гигантов, и ни один из них не мог одержать победу; и тогда Будимир, чувствуя, что огонь начинает угасать, а вместе с ним иссякают и его силы, сотворил колдовство, призывающее горячий ветер-суховей из раскалённых, безжизненных пустынь. Налетел суховей, пожухла, иссохла в миг трава на земле и листья на деревьях, задохнулся горячим пыльным воздухом могучий Белый Орёл АгатОр, а Будимир, наоборот, воспрял.
Раздуваемые горячим ветром, с новым жаром запылали угасшие было крылья, широким чёрным веером раскинулся дымный хвост, разметав по иссохшей, обожжённой земле зловещие тени, фонтанами забили из него злобные, раскалённые искры. С удвоенной силой насел Будимир на измученного битвой и жаром АгатОра. И не выдержал Белый Орёл, пал поверженный на опалённую землю, подминая иссохшую траву и щедро поливая её своей напитанной Солнцем кровью.
И ожила Земля, расступилась, схоронив в себе Белого Орла, и сомкнулась над ним, закрывая собою от обезумевшего Будимира. Ещё больше возгордился Будимир. Ослеплённый победой, обуреваемый азартом, ринулся он к Земле, норовя пробить её, прожечь, обратить в пепел, чтобы добраться до врага своего и добить АгатОра, сжечь его тело, а пепел развеять по ветру, чтобы никто никогда и нигде больше не услышал о нём и не вспомнил его имени.
Но не рассчитал свои силы гордец Будимир. Незыблемой, непреклонной твердью встретила его Земля, грянулся об неё колдун, так, что чистое поле пошло волнами, словно штормовой океан, взметнулся последний раз в небо фонтаном желчно шипящих искр, и осел на застывшую горами земную твердь серым остывающим пеплом, а утративший силу ветер, улетая, подхватил его и развеял над землёй без следа.
А Белого Орла АгатОра мудрая Мать - Земля превратила в самоцветный камень Агат. С тех пор люди ценят такие камни, ищут их повсюду, а тот, кому камень Агат в руки попадает, может с его помощью Истину видеть, верные, мудрые решения от дурных, навеянных сиюминутной алчностью да самодурством, отличать. За это Агат в народе прозывают "Камень-Орлиный Глаз".
А на Земле жил в то время колдун Будимир, повелитель всех алых петухов, покровитель Земного Огня. В засушливые годы, когда петухи Будимира разлетались далеко окрест в поисках воды, чтобы напиться, крылья их обдавали поля таким нестерпимым жаром, что пшеница вспыхивала ослепительным алым пламенем, и пламя то поднималось до небес, своим сиянием затмевая Солнце. И возгордился однажды Будимир, решив, что с такою мощью ему сам Гелиос - не ровня, что он сам отныне будет устанавливать сроки прихода Зимы и Лета и вершить судьбу любого урожая на Земле, что пришло его время затмить Гелиоса и изгнать его с Небосвода.
Тогда прилетел к Будимиру Белый Орёл АгатОр, и сказал: "Гордыня затмила твои глаза, Будимир! Ты и без того властвуешь над самой могучей, самой своенравной стихией на свете, над Огнём, так и властвуй им мудро да справедливо! Ни к чему тебе на Небесный Трон зариться."
Но не услышал АгатОра Будимир. Слеп и глух к мудрости в алчности и гордыне своей, обернулся колдун гигантским петухом, крылья которого были из ревущего огня, а хвост - из густого угарного дыма и злых искр, поднялся в небо, на мили озаряя Землю зловещим багровым светом, и набросился на АгатОра.
Много часов длилась страшная небесная схватка могучих гигантов, и ни один из них не мог одержать победу; и тогда Будимир, чувствуя, что огонь начинает угасать, а вместе с ним иссякают и его силы, сотворил колдовство, призывающее горячий ветер-суховей из раскалённых, безжизненных пустынь. Налетел суховей, пожухла, иссохла в миг трава на земле и листья на деревьях, задохнулся горячим пыльным воздухом могучий Белый Орёл АгатОр, а Будимир, наоборот, воспрял.
Раздуваемые горячим ветром, с новым жаром запылали угасшие было крылья, широким чёрным веером раскинулся дымный хвост, разметав по иссохшей, обожжённой земле зловещие тени, фонтанами забили из него злобные, раскалённые искры. С удвоенной силой насел Будимир на измученного битвой и жаром АгатОра. И не выдержал Белый Орёл, пал поверженный на опалённую землю, подминая иссохшую траву и щедро поливая её своей напитанной Солнцем кровью.
И ожила Земля, расступилась, схоронив в себе Белого Орла, и сомкнулась над ним, закрывая собою от обезумевшего Будимира. Ещё больше возгордился Будимир. Ослеплённый победой, обуреваемый азартом, ринулся он к Земле, норовя пробить её, прожечь, обратить в пепел, чтобы добраться до врага своего и добить АгатОра, сжечь его тело, а пепел развеять по ветру, чтобы никто никогда и нигде больше не услышал о нём и не вспомнил его имени.
Но не рассчитал свои силы гордец Будимир. Незыблемой, непреклонной твердью встретила его Земля, грянулся об неё колдун, так, что чистое поле пошло волнами, словно штормовой океан, взметнулся последний раз в небо фонтаном желчно шипящих искр, и осел на застывшую горами земную твердь серым остывающим пеплом, а утративший силу ветер, улетая, подхватил его и развеял над землёй без следа.
А Белого Орла АгатОра мудрая Мать - Земля превратила в самоцветный камень Агат. С тех пор люди ценят такие камни, ищут их повсюду, а тот, кому камень Агат в руки попадает, может с его помощью Истину видеть, верные, мудрые решения от дурных, навеянных сиюминутной алчностью да самодурством, отличать. За это Агат в народе прозывают "Камень-Орлиный Глаз".
27.09.2018 14:48
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
Дурак и Фея (сказка)
...Однажды на перекрёстке двух дорог умирала Фея. Она умирала от того, что в мире становилось с каждым годом всё меньше и меньше людей, верящих в Чудеса. Ведь, когда в мире становится меньше Чудес и Сказок, Феи болеют и умирают от этого. Случилось так, что по двум дорогам шли Ученик Мага и Дурак, и судьба одновременно привела их на перекрёсток, к умирающей Фее.
"Ну и дела! - сказал Ученик Мага, - Придётся мне продемонстрировать искусство, которому я давно обучаюсь!" И, достав из котомки Волшебную Книгу, он стал читать заклинания, творить наговоры и создавать эликсиры. Но, как бы он ни старался, Фее становилось всё хуже и хуже. Удивлённо опустив руки, Ученик Мага посмотрел на Дурака и спросил: "Моя магия не помогает, что же нам теперь делать?"
"Не знаю," - рассеянно ответил Дурак. Он в пол-уха слушал Ученика и слабо понимал, о чём тот говорит. Потому, что даже в предсмертии Фея была столь прекрасна, что Дурак сразу же влюбился в неё. Он подошёл к ней и предложил разделить с нею пополам свою жизнь, потому что, какой бы простой и неказистой ни была жизнь Дурака, даже такая жизнь веселей, чем смерть.
Дурак наклонился, взял фею за руку и поцеловал. Бледные щёчки Феи порозовели, она открыла прекрасные глаза и улыбнулась. Фея и Дурак смотрели друг на друга, и взоры их лучились Счастьем. Ведь только что произошло Чудо, а Чудо - это самое лучшее лекарство, перед которым бессильны не только все болезни, но и сама Смерть.
"Ну и дела! - сказал Ученик Мага, - Придётся мне продемонстрировать искусство, которому я давно обучаюсь!" И, достав из котомки Волшебную Книгу, он стал читать заклинания, творить наговоры и создавать эликсиры. Но, как бы он ни старался, Фее становилось всё хуже и хуже. Удивлённо опустив руки, Ученик Мага посмотрел на Дурака и спросил: "Моя магия не помогает, что же нам теперь делать?"
"Не знаю," - рассеянно ответил Дурак. Он в пол-уха слушал Ученика и слабо понимал, о чём тот говорит. Потому, что даже в предсмертии Фея была столь прекрасна, что Дурак сразу же влюбился в неё. Он подошёл к ней и предложил разделить с нею пополам свою жизнь, потому что, какой бы простой и неказистой ни была жизнь Дурака, даже такая жизнь веселей, чем смерть.
Дурак наклонился, взял фею за руку и поцеловал. Бледные щёчки Феи порозовели, она открыла прекрасные глаза и улыбнулась. Фея и Дурак смотрели друг на друга, и взоры их лучились Счастьем. Ведь только что произошло Чудо, а Чудо - это самое лучшее лекарство, перед которым бессильны не только все болезни, но и сама Смерть.
27.09.2018 14:41
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
Обращение к уральскому сентябрю
"Снегопад, снегопад! Если женщина просит,
Бабье лето её торопить не спеши..." (Алла Рустайкис)
...Не спеши, мой сентябрь золотой,
Жухлый лист над землёй не кружи,
Под зонтом пятипалым не стой
У желтеющих створок души.
Пусть дневной сокращается путь,
Пусть предутренний иней шуршит -
Галерею шедевров свернуть
Живописец - сентябрь, не спеши.
Не спеши обесцветить луга,
С парков снять не спеши парики;
Блеск парчи на зимы жемчуга
Не меняй. Не спеши. Не беги.
...Не спеши торопить снегопад,
Гнать Индейского лета покой...
Не сердись, что прошу невпопад,
Не отказывай просьбе мужской.
Пусть осенние дни чередой
Ткут дождей монотонную нить,
Не спеши, спутник мой золотой,
В серый свет октября уходить.
Бабье лето её торопить не спеши..." (Алла Рустайкис)
...Не спеши, мой сентябрь золотой,
Жухлый лист над землёй не кружи,
Под зонтом пятипалым не стой
У желтеющих створок души.
Пусть дневной сокращается путь,
Пусть предутренний иней шуршит -
Галерею шедевров свернуть
Живописец - сентябрь, не спеши.
Не спеши обесцветить луга,
С парков снять не спеши парики;
Блеск парчи на зимы жемчуга
Не меняй. Не спеши. Не беги.
...Не спеши торопить снегопад,
Гнать Индейского лета покой...
Не сердись, что прошу невпопад,
Не отказывай просьбе мужской.
Пусть осенние дни чередой
Ткут дождей монотонную нить,
Не спеши, спутник мой золотой,
В серый свет октября уходить.
25.09.2018 21:29
Пейзажная лирика
Василий Черноголов
Оптимистическое
Поднимайся! Пора отметиться
В приключениях. Мы ведь были там!
Наклони хронометр Месяца,
Погляди, сколько нам до вылета.
Мы помчимся с тобой орбитами
Счастья, Юности и Беспечности,
Мы протопчем коней копытами
По морщинистой шкуре Вечности!
Открывайте, творите, пробуйте,
До последней надежды выдоха!
Это только в гранёном омуте
Всё кромешно и нету выхода!
Нам к отчаянной этой пристани
Не пристало, дружище, чалиться.
Ведь умеем как прежде мы с тобой
Хоть откофеться, хоть отчаиться!
В приключениях. Мы ведь были там!
Наклони хронометр Месяца,
Погляди, сколько нам до вылета.
Мы помчимся с тобой орбитами
Счастья, Юности и Беспечности,
Мы протопчем коней копытами
По морщинистой шкуре Вечности!
Открывайте, творите, пробуйте,
До последней надежды выдоха!
Это только в гранёном омуте
Всё кромешно и нету выхода!
Нам к отчаянной этой пристани
Не пристало, дружище, чалиться.
Ведь умеем как прежде мы с тобой
Хоть откофеться, хоть отчаиться!
25.09.2018 21:26
Шуточные стихи
Василий Черноголов
Друзья (Кот и Пёс)
Гляжу, прищурившись, на плёс,
На волны, что неторопливо
Текут, и говорю лениво:
"Пойдём-ка прочь, бродячий пёс.
Идём. Довольно нам земли,
Что проку в этой водной дАли?
Мы не такое повидали,
И через многое прошли.
А ну-ка, дай сниму репей,
Да свой подъемли хвост повыше!
Гляди, как там, на скате крыши
Беспечно дремлет воробей.
В наивном вежестве своём
Он может спать спокойней глыбы:
В краю, где вечно прорва рыбы,
Кто ж обольстится воробьём!
Чу! Вот опять коснулся зов
Из той, ещё открытой лавки,
Селёдки, корюшки, салаки -
Моих чувствительных усов..."
Под старым выцветим грибком
Сидим, лениво рассуждая,
А мимо дней беспечных стая
Неспешно движется гуськом.
Солёно щиплется в груди
Сиесты знойная усталость.
И смерти нет. И даже старость
Пока не тлеет впереди.
На волны, что неторопливо
Текут, и говорю лениво:
"Пойдём-ка прочь, бродячий пёс.
Идём. Довольно нам земли,
Что проку в этой водной дАли?
Мы не такое повидали,
И через многое прошли.
А ну-ка, дай сниму репей,
Да свой подъемли хвост повыше!
Гляди, как там, на скате крыши
Беспечно дремлет воробей.
В наивном вежестве своём
Он может спать спокойней глыбы:
В краю, где вечно прорва рыбы,
Кто ж обольстится воробьём!
Чу! Вот опять коснулся зов
Из той, ещё открытой лавки,
Селёдки, корюшки, салаки -
Моих чувствительных усов..."
Под старым выцветим грибком
Сидим, лениво рассуждая,
А мимо дней беспечных стая
Неспешно движется гуськом.
Солёно щиплется в груди
Сиесты знойная усталость.
И смерти нет. И даже старость
Пока не тлеет впереди.
25.09.2018 14:53
Философская лирика
Василий Черноголов
Ветреное утро
Утро вышло в фарватер дня с залихватским креном,
Гнулись мачты дубов, бился ветер в ветвях-снастях.
Капитан огневой - в волосах золотой оттенок -
Чмокал в нос облака-дельфинов на радостях.
Он беспечен и горд, не желает он знать возврата
В сладких грёз обаянье, в изнеженность сонных вод.
И, приняв за маяк по ошибке костёр заката,
Кливер-месяц поставит и Млечным путём уйдёт...
Гнулись мачты дубов, бился ветер в ветвях-снастях.
Капитан огневой - в волосах золотой оттенок -
Чмокал в нос облака-дельфинов на радостях.
Он беспечен и горд, не желает он знать возврата
В сладких грёз обаянье, в изнеженность сонных вод.
И, приняв за маяк по ошибке костёр заката,
Кливер-месяц поставит и Млечным путём уйдёт...
25.09.2018 14:50
Пейзажная лирика
Василий Черноголов
Беспечный ездок
Два колеса возят душу, четыре - тело.
Выучи это каждый, кто с места рвёт,
За горизонт, за все
Видимые пределы!
Ветер в лицо хохочет. Мотор ревёт.
Шины грызут шершавую пыль дороги.
Крепкие руки надёжно сжимают руль.
Ищущий счастья ключ -
Рай обретёт в итоге.
Только не рая ищет ночной патруль.
Не за покоем гонятся что есть духу,
Не для карьеры дерзкий берут разбег
Эти архангелы
В выдубленных косухах,
Эти хароны асфальтовых серых рек.
Им бы свободой бешеной захлебнуться,
Им бы источник риска испить до дна!
Хрипло ревёт мотор.
В спину ветра смеются.
Сквозь горизонт прорваться, а там - весна!
За поворотом вздыбилось, загудело...
Два покатились медленно, как в бреду,
В сторону Рая. Четыре увозят тело.
В небе восход гасит утреннюю звезду.
Выучи это каждый, кто с места рвёт,
За горизонт, за все
Видимые пределы!
Ветер в лицо хохочет. Мотор ревёт.
Шины грызут шершавую пыль дороги.
Крепкие руки надёжно сжимают руль.
Ищущий счастья ключ -
Рай обретёт в итоге.
Только не рая ищет ночной патруль.
Не за покоем гонятся что есть духу,
Не для карьеры дерзкий берут разбег
Эти архангелы
В выдубленных косухах,
Эти хароны асфальтовых серых рек.
Им бы свободой бешеной захлебнуться,
Им бы источник риска испить до дна!
Хрипло ревёт мотор.
В спину ветра смеются.
Сквозь горизонт прорваться, а там - весна!
За поворотом вздыбилось, загудело...
Два покатились медленно, как в бреду,
В сторону Рая. Четыре увозят тело.
В небе восход гасит утреннюю звезду.
25.09.2018 14:48
Философская лирика
Василий Черноголов
Точка зрения
"Так хозяин любит! -
Думала собака,
- С ним живётся рядом
Сытно, без тревог.
Нет нужды бояться
Холода и мрака...
В нём души не чаю!
Видимо, он - Бог!"
"Гладят и ласкают, -
Кошка размышляла,
- Поиграть желаю -
Бегают с бантОм,
Каждый день приносят
Вкусного навалом,
Балуют сметанкой,
Поят молоком...
Если задремала -
Разбудить не смеют,
Уж скорей отрежут
От одежды клок!
Холят и лелеют -
Служат, как умеют...
Вывод очевидный:
Видимо, я - Бог!"
Думала собака,
- С ним живётся рядом
Сытно, без тревог.
Нет нужды бояться
Холода и мрака...
В нём души не чаю!
Видимо, он - Бог!"
"Гладят и ласкают, -
Кошка размышляла,
- Поиграть желаю -
Бегают с бантОм,
Каждый день приносят
Вкусного навалом,
Балуют сметанкой,
Поят молоком...
Если задремала -
Разбудить не смеют,
Уж скорей отрежут
От одежды клок!
Холят и лелеют -
Служат, как умеют...
Вывод очевидный:
Видимо, я - Бог!"
24.09.2018 23:16
Шуточные стихи
Василий Черноголов
Случай в фотостудии
Свет фотовспышек
метит "в яблочко",
Не в бровь, а в глаз попадая точно.
- Пожалте, клиенты!
Господня мамочка...
Заходит компания...
Авва, отче!
Дула зрачков
Из глазниц вращаются,
в прицел угодишь - не расплатишься дЁшево,
А руки!
Как только в карман помещаются!
Сотрут что хошь при желании в крошево!
Цепи, заклёпки,
Кожа из бутика,
Щерятся черепа с повязок,
Кости,
Прочая атрибутика
Страшных
Средневековых сказок.
И вот уже самый из них юродивый
Хрипит через ширму басом пропитым:
"Эй, фью!
Человек!
Шевелись, уродина,
Пока не вздрючил тебя, паразита!"
Хрюкнул, осклабился рожи красной
Кляксой на строгости белого фона...
И тут,
Словно гром среди неба ясного,
Раздался длинно звонок телефона.
Штатив прихватив,
К телефону вышел.
(Не вовремя, чтоб его разнесло!)
"Да-да!", впопыхах...
И в ответ услышал
Начальственно-вежливое:
"Алло!
Сегодня Ваше уменье нУжно нам,
Ведь, если верить клиентов словам,
Вы - то, что надо,
Мастер заслуженный,
Поэтому просьба - именно к Вам.
Вам предстоит популярный самый,
(Предупреждаю официально!),
Рок-металлический панк-ансамбль
В городе нашем заснять неформальный.
Готовьтесь!"
И в ухо
Гудки
Запикали.
И сразу всё,
Как день,
Прояснилось.
То-то они, как медведи, рыкали!
Вот что за нечисть тут объявилась!
"Встаньте вот здесь...
Улыбнитесь: птичка!
Готово!" Отснял,
Прецедент не первый.
Конечно, закончилось всё отлично,
Без жертв и убытков.
Но - нервы, нервы!
Шахтёры и сварщики
хитрые, бестии -
Пьют молоко дармовое запросто!
Пора бы давать
За опасность профессии
Фотографам тоже бесплатные завтраки.
метит "в яблочко",
Не в бровь, а в глаз попадая точно.
- Пожалте, клиенты!
Господня мамочка...
Заходит компания...
Авва, отче!
Дула зрачков
Из глазниц вращаются,
в прицел угодишь - не расплатишься дЁшево,
А руки!
Как только в карман помещаются!
Сотрут что хошь при желании в крошево!
Цепи, заклёпки,
Кожа из бутика,
Щерятся черепа с повязок,
Кости,
Прочая атрибутика
Страшных
Средневековых сказок.
И вот уже самый из них юродивый
Хрипит через ширму басом пропитым:
"Эй, фью!
Человек!
Шевелись, уродина,
Пока не вздрючил тебя, паразита!"
Хрюкнул, осклабился рожи красной
Кляксой на строгости белого фона...
И тут,
Словно гром среди неба ясного,
Раздался длинно звонок телефона.
Штатив прихватив,
К телефону вышел.
(Не вовремя, чтоб его разнесло!)
"Да-да!", впопыхах...
И в ответ услышал
Начальственно-вежливое:
"Алло!
Сегодня Ваше уменье нУжно нам,
Ведь, если верить клиентов словам,
Вы - то, что надо,
Мастер заслуженный,
Поэтому просьба - именно к Вам.
Вам предстоит популярный самый,
(Предупреждаю официально!),
Рок-металлический панк-ансамбль
В городе нашем заснять неформальный.
Готовьтесь!"
И в ухо
Гудки
Запикали.
И сразу всё,
Как день,
Прояснилось.
То-то они, как медведи, рыкали!
Вот что за нечисть тут объявилась!
"Встаньте вот здесь...
Улыбнитесь: птичка!
Готово!" Отснял,
Прецедент не первый.
Конечно, закончилось всё отлично,
Без жертв и убытков.
Но - нервы, нервы!
Шахтёры и сварщики
хитрые, бестии -
Пьют молоко дармовое запросто!
Пора бы давать
За опасность профессии
Фотографам тоже бесплатные завтраки.
24.09.2018 19:53
Иронические стихи
Василий Черноголов
***
Проливая на пепел блики,
Головешки в костре дотлели;
Ёлки в небо подняли пики -
Просто так, без военных целей.
Разомлев от ночного бденья,
Пёс во сне догоняет волка...
До рассвета, до пробужденья
Остаётся совсем не долго.
Под кустом из туманной складки
Ветер, ёжась щекотно, вылез.
На зелёный брезент палатки
Самоцветы росы скатились.
В кроны сосен, на верхний ярус
Прыгнет солнечный луч весёлый,
И с рассветом проснётся парус -
Серовато-льняной, холщовый.
Вздрогнет ял, колыхнётся ряска
От луча - от сигнала первого.
Это будет другая сказка -
Без затей, суровая, верная!
Головешки в костре дотлели;
Ёлки в небо подняли пики -
Просто так, без военных целей.
Разомлев от ночного бденья,
Пёс во сне догоняет волка...
До рассвета, до пробужденья
Остаётся совсем не долго.
Под кустом из туманной складки
Ветер, ёжась щекотно, вылез.
На зелёный брезент палатки
Самоцветы росы скатились.
В кроны сосен, на верхний ярус
Прыгнет солнечный луч весёлый,
И с рассветом проснётся парус -
Серовато-льняной, холщовый.
Вздрогнет ял, колыхнётся ряска
От луча - от сигнала первого.
Это будет другая сказка -
Без затей, суровая, верная!
24.09.2018 13:23
Пейзажная лирика
Василий Черноголов
Ночная сказка
...Щекотно снег шуршит,
Слетая
С простуженных небес, а может - выше...
Шурша, съезжает шубой с крыши...
А снег - ли? Может, крылья Ши -
Над заспанным безмолвием двора?
Игра
такая?
Или, засыпая,
Такими снами грезит детвора?
...Пора
Полночные мечты остановить,
И чай налить.
И перья очинить.
И до утра
Таинственную сказку сочинить.
Слетая
С простуженных небес, а может - выше...
Шурша, съезжает шубой с крыши...
А снег - ли? Может, крылья Ши -
Над заспанным безмолвием двора?
Игра
такая?
Или, засыпая,
Такими снами грезит детвора?
...Пора
Полночные мечты остановить,
И чай налить.
И перья очинить.
И до утра
Таинственную сказку сочинить.
24.09.2018 13:21
Городская лирика
Василий Черноголов
***
На стёклах морозом начертана
Тончайшая вязь ледяного крапа.
В проёме двери, как в проёме окна
Уселся кот. Умывает лапу.
Неяркого света жёлтый овал-
От лампочки. Лучше б горели свечи...
Ночь-ворон горбушку дня доклевал.
Сумерки. Воцарился вечер.
Тончайшая вязь ледяного крапа.
В проёме двери, как в проёме окна
Уселся кот. Умывает лапу.
Неяркого света жёлтый овал-
От лампочки. Лучше б горели свечи...
Ночь-ворон горбушку дня доклевал.
Сумерки. Воцарился вечер.
24.09.2018 13:21
Городская лирика
Василий Черноголов
"Половина жизни" (Притча)
Один торговец в день своего пятидесятилетия задумался: "Вот, я прожил половину жизни; оглядываясь назад, что-то вижу с чёткостью, что-то тает, словно туман, что-то забылось вовсе. Так , много это или мало - половина жизни?" И его так заинтриговал этот вопрос, что через день он отправился к Мастеру в горный монастырь.
"Мастер, -сказал он, - вот, я прожил пол-жизни; и порой мне кажется, что пройден огромный, долгий путь; но меняются обстоятельства - и мне, наоборот, начинает казаться, что я только что родился... Так скажи, что это такое - пол-жизни?"
"Вечность", отвечал Мастер.
Торговец удивился ответу, но спросил ещё: "Мастер, если я уже прожил Вечность, то что же мне осталось? Что есть вторая половина жизни?"
"Ещё вечность", ответил Мастер...
Совсем сбитый с толку торговец спросил в замешательстве:" Ну, а что же тогда после? Будет конец Вечности, когда придёт Смерть?"
"Нет, - улыбнулся Мастер. - Тогда ты перестанешь, наконец, отмерять свою жизнь по половинкам, и проживёшь мгновение, но - в полную силу!"
"Мастер, -сказал он, - вот, я прожил пол-жизни; и порой мне кажется, что пройден огромный, долгий путь; но меняются обстоятельства - и мне, наоборот, начинает казаться, что я только что родился... Так скажи, что это такое - пол-жизни?"
"Вечность", отвечал Мастер.
Торговец удивился ответу, но спросил ещё: "Мастер, если я уже прожил Вечность, то что же мне осталось? Что есть вторая половина жизни?"
"Ещё вечность", ответил Мастер...
Совсем сбитый с толку торговец спросил в замешательстве:" Ну, а что же тогда после? Будет конец Вечности, когда придёт Смерть?"
"Нет, - улыбнулся Мастер. - Тогда ты перестанешь, наконец, отмерять свою жизнь по половинкам, и проживёшь мгновение, но - в полную силу!"
23.09.2018 23:15
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
"Ошибка". (Притча)
Однажды к Мастеру привели двух человек, рассказав, что оба они претендуют на авторство одного и того же сказания, и попросив Мастера рассудить по справедливости - кто же на самом деле автор, а кто - плагиатор.
Мастер попросил каждого рассказать сказание, а сам старательно записал его слово в слово, в двух экземплярах. Затем дал каждому по экземпляру, велев внимательно прочитать написанное, на этот раз молча.
Плагиатор прочитал, подумал и вернул текст Мастеру. А автор, прочитав, заметил незначительную стилистическую ошибку, покраснел, извинился прилюдно и тут же исправил её.
Тогда Мастер с поклоном отдал автору обе рукописи, сказав: "Только истинный Автор станет так поступать, ибо переживает не за себя, а за своё детище и за то, какую истину и насколько безукоризненно донесёт оно людям. Плагиатор же, даже заметив ошибку, скорее постарается скрыть её, ибо в первую очередь подумает о собственном престиже".
...Говорят, истинный Мудрец даже из ошибки сумеет извлечь пользу прежде, чем она будет исправлена.
Мастер попросил каждого рассказать сказание, а сам старательно записал его слово в слово, в двух экземплярах. Затем дал каждому по экземпляру, велев внимательно прочитать написанное, на этот раз молча.
Плагиатор прочитал, подумал и вернул текст Мастеру. А автор, прочитав, заметил незначительную стилистическую ошибку, покраснел, извинился прилюдно и тут же исправил её.
Тогда Мастер с поклоном отдал автору обе рукописи, сказав: "Только истинный Автор станет так поступать, ибо переживает не за себя, а за своё детище и за то, какую истину и насколько безукоризненно донесёт оно людям. Плагиатор же, даже заметив ошибку, скорее постарается скрыть её, ибо в первую очередь подумает о собственном престиже".
...Говорят, истинный Мудрец даже из ошибки сумеет извлечь пользу прежде, чем она будет исправлена.
23.09.2018 23:13
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
"Каждому - своё" (Притча)
... Однажды Сурок поспорил с Тростником, чья жизнь правильнее и чья судьба важнее. "Утро покажет", - сказал Тростник.
Утром взошло Солнце, наступила засуха, и жара выжгла Тростник, а Сурок спрятался от неё в свою надёжную, глубокую нору, которая давала ему такую спокойную, стабильную и предсказуемую жизнь.
Вечером жара спала, и Сурок вышел посмотреть, что стало с Тростником. Увидев мёртвые, опалённые солнцем стебли, Сурок возгордился, и решил, что он в очередной раз убедился сам и убедил весь окружающий мир, что именно такая жизнь, как у него - единственно правильная и важная. И, с осознанием этой важности, триумфально залез обратно в свою надёжную нору.
А в это время Путник, проходивший мимо, остановился перевести дыхание. Увидев сухой золотистый тростниковый стебель, Путник подумал: "Оп-ля! А ведь из этого Тростника выйдет добрая Свирель, звонкая и весёлая! И у многих, кто пустится в пляс под её вечерние переливы, от большого горя останется только маленькая половинка горя, а к маленькой радости прибавится ещё одна, и вместе они превратятся в Счастье!"
Путник срезал Тростник, сделал из него Волшебную Свирель, и они отправились уменьшать горе и дарить Счастье... В Германии старики говорят: "Jedem daS saine!", что означает: "Каждому - своё!"
Утром взошло Солнце, наступила засуха, и жара выжгла Тростник, а Сурок спрятался от неё в свою надёжную, глубокую нору, которая давала ему такую спокойную, стабильную и предсказуемую жизнь.
Вечером жара спала, и Сурок вышел посмотреть, что стало с Тростником. Увидев мёртвые, опалённые солнцем стебли, Сурок возгордился, и решил, что он в очередной раз убедился сам и убедил весь окружающий мир, что именно такая жизнь, как у него - единственно правильная и важная. И, с осознанием этой важности, триумфально залез обратно в свою надёжную нору.
А в это время Путник, проходивший мимо, остановился перевести дыхание. Увидев сухой золотистый тростниковый стебель, Путник подумал: "Оп-ля! А ведь из этого Тростника выйдет добрая Свирель, звонкая и весёлая! И у многих, кто пустится в пляс под её вечерние переливы, от большого горя останется только маленькая половинка горя, а к маленькой радости прибавится ещё одна, и вместе они превратятся в Счастье!"
Путник срезал Тростник, сделал из него Волшебную Свирель, и они отправились уменьшать горе и дарить Счастье... В Германии старики говорят: "Jedem daS saine!", что означает: "Каждому - своё!"
23.09.2018 23:12
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
Триптих "Сказки Великой степи". Рога Урда Зуга.
А ещё было. Стояла Великая Степь - ни травинка не шелохнётся. Тихо в Степи. Только ворон Хирээ летает, да волк Шоно рыщет. И не могли они друг к другу ни в гости прийти, ни день скоротать. Хирээ в небе летает, высоко. Там небесная юрта его. Шоно по земле ходит, то туда, то сюда. А на небо попасть не может: крыльев нет.
Стала бы ночь - спустился бы Хирээ с неба, в гости к Шоно. А ночи не было тогда. Печалится Хирээ, кричит: "Харлук! Харлук! Харраааа!" А Шоно ему с земли вторит: "Аллууу! Аллууу!" Долго кричали. Громко. Так, что бык Урда Зуг проснулся. Проснулся, да как заревёт: "Ну-уууммм! Ну-ууумммм! Кто кричит? Зачем? Пожар, разве? Хойта Зуг за старое взялся, разве, пока я спал? Злая Галзуу Сухал нору прогрызла разве, на свет вылезла? Кто вас обижает? Зачем кричать, зачем выть?"
Тогда ответил ему из травы Шоно: "Лах, Урда Зуг, ахалагша! Ты всё спишь да спишь, а стадо твоё не сговорчиво - не с кем посидеть, словом перемолвиться! Единственный нухэр мой, Хирээ - так и тот в небе летает, свою часть Круга ведёт, не может ко мне на землю спуститься: нельзя ему!" "Отчего же нельзя?" - спросил Урда Зуг. "Оттого нельзя, - ответил ему Шоно, - что Уклад таков, что мне положено по степи бегать, свою часть Круга вести, а Хирээ - по небу - свою! И не нам Уклад менять. Только одиноко всё равно, и поговорить не с кем! Аллууу! Аллууу!" - завыл опять.
У Хойта Зуга даже в голове загудело от этого воя. "Лах, - говорит, - Шоно! Полно тебе стонать! Я от твоего воя больным делаюсь, а Хирээ разве становится ближе к тебе? А выть не станешь - сейчас что-нибудь, да придумаем!" Замолчал тогда Шоно, и стали они думать.
Говорит Шоно: "А вот, если бы дерево было, и ветки низко над землёй - спустился бы Хирээ, сел на ветку, а я снизу к ветке пришёл. Эх, хорошо бы было!" Да только пустые слова ветер унёс: не растут деревья в степи, хоть пять солнц скачи без передышки - ни одного не встретишь. А Урда Зуг молчит, ничего не говорит. Думает.
"А вот, если б воздух был, словно вода, - говорит опять Шоно. - Тогда бы ветер пригнал по воздуху, как по воде, толстые сучья, какие большая река приносит весной! Сел бы Хирээ на такой сук, а я бы снизу бежал, по земле. Хорошо бы было!" И опять пустые слова унёс ветер: где такое видано, чтоб толстые сучья по воздуху плавали, как по реке! Но и на этот раз ничего не сказал Урда Зуг.
А Шоно не унимается: "А вот были бы облака твёрдыми, словно курганы! Я б запрыгнул на курган, а с него - на облако, потом на соседнее перепрыгнул - так бы, глядишь, и до Хирээ, нухэра моего, добрался! Вот бы хорошо было!" Но снова слова по ветру улетели: не бывает твёрдых облаков, пустые слова. Тут поднял голову Урда Зуг. "Вот, - говорит, - Шоно. Придумал я!"
Встал Урда Зуг, ноги размял, и пошёл по степи, по травам, да по ковыльным волнам. Большой бык Урда Зуг, высокий; да только и ковыль степной не ниже: привольно разросся он по всей Великой степи, высоко! Идёт Урда Зуг, а за ковылём и не видно его. Только рога над степью покачиваются. Шёл-шёл, да и заснул. Проснулся тогда в нём Хойта Зуг, стал на мир вокруг сквозь прикрытые веки Урда Зуга смотреть. Сразу ночь настала.
Спустился Хирээ, уселся на рог Урда Зугу, говорит: "Лурк! Лурк!" - спокойно так говорит. А Шоно бежит по земле рядом с Урда Зугом, и отвечает: "У-Ллу-уууу!" Хорошо разговаривают теперь. А Урда Зуг всё идёт, не ложится: жалко ему друзей разлучать. Поэтому ночью, когда светятся низко над степью Хара - белые рога Урда Зуга - доносит ветер долгий, призывный волчий вой: это Шоно бежит по степи, со своим другом разговаривает, никак наговориться не может. А присмотреться позорче - так и Хирээ, сидящего на роге, увидеть можно. Только не слышно, что он Шоно отвечает. Далеко идёт по ковылям могучий Урда Зуг. Большая степь.
Стала бы ночь - спустился бы Хирээ с неба, в гости к Шоно. А ночи не было тогда. Печалится Хирээ, кричит: "Харлук! Харлук! Харраааа!" А Шоно ему с земли вторит: "Аллууу! Аллууу!" Долго кричали. Громко. Так, что бык Урда Зуг проснулся. Проснулся, да как заревёт: "Ну-уууммм! Ну-ууумммм! Кто кричит? Зачем? Пожар, разве? Хойта Зуг за старое взялся, разве, пока я спал? Злая Галзуу Сухал нору прогрызла разве, на свет вылезла? Кто вас обижает? Зачем кричать, зачем выть?"
Тогда ответил ему из травы Шоно: "Лах, Урда Зуг, ахалагша! Ты всё спишь да спишь, а стадо твоё не сговорчиво - не с кем посидеть, словом перемолвиться! Единственный нухэр мой, Хирээ - так и тот в небе летает, свою часть Круга ведёт, не может ко мне на землю спуститься: нельзя ему!" "Отчего же нельзя?" - спросил Урда Зуг. "Оттого нельзя, - ответил ему Шоно, - что Уклад таков, что мне положено по степи бегать, свою часть Круга вести, а Хирээ - по небу - свою! И не нам Уклад менять. Только одиноко всё равно, и поговорить не с кем! Аллууу! Аллууу!" - завыл опять.
У Хойта Зуга даже в голове загудело от этого воя. "Лах, - говорит, - Шоно! Полно тебе стонать! Я от твоего воя больным делаюсь, а Хирээ разве становится ближе к тебе? А выть не станешь - сейчас что-нибудь, да придумаем!" Замолчал тогда Шоно, и стали они думать.
Говорит Шоно: "А вот, если бы дерево было, и ветки низко над землёй - спустился бы Хирээ, сел на ветку, а я снизу к ветке пришёл. Эх, хорошо бы было!" Да только пустые слова ветер унёс: не растут деревья в степи, хоть пять солнц скачи без передышки - ни одного не встретишь. А Урда Зуг молчит, ничего не говорит. Думает.
"А вот, если б воздух был, словно вода, - говорит опять Шоно. - Тогда бы ветер пригнал по воздуху, как по воде, толстые сучья, какие большая река приносит весной! Сел бы Хирээ на такой сук, а я бы снизу бежал, по земле. Хорошо бы было!" И опять пустые слова унёс ветер: где такое видано, чтоб толстые сучья по воздуху плавали, как по реке! Но и на этот раз ничего не сказал Урда Зуг.
А Шоно не унимается: "А вот были бы облака твёрдыми, словно курганы! Я б запрыгнул на курган, а с него - на облако, потом на соседнее перепрыгнул - так бы, глядишь, и до Хирээ, нухэра моего, добрался! Вот бы хорошо было!" Но снова слова по ветру улетели: не бывает твёрдых облаков, пустые слова. Тут поднял голову Урда Зуг. "Вот, - говорит, - Шоно. Придумал я!"
Встал Урда Зуг, ноги размял, и пошёл по степи, по травам, да по ковыльным волнам. Большой бык Урда Зуг, высокий; да только и ковыль степной не ниже: привольно разросся он по всей Великой степи, высоко! Идёт Урда Зуг, а за ковылём и не видно его. Только рога над степью покачиваются. Шёл-шёл, да и заснул. Проснулся тогда в нём Хойта Зуг, стал на мир вокруг сквозь прикрытые веки Урда Зуга смотреть. Сразу ночь настала.
Спустился Хирээ, уселся на рог Урда Зугу, говорит: "Лурк! Лурк!" - спокойно так говорит. А Шоно бежит по земле рядом с Урда Зугом, и отвечает: "У-Ллу-уууу!" Хорошо разговаривают теперь. А Урда Зуг всё идёт, не ложится: жалко ему друзей разлучать. Поэтому ночью, когда светятся низко над степью Хара - белые рога Урда Зуга - доносит ветер долгий, призывный волчий вой: это Шоно бежит по степи, со своим другом разговаривает, никак наговориться не может. А присмотреться позорче - так и Хирээ, сидящего на роге, увидеть можно. Только не слышно, что он Шоно отвечает. Далеко идёт по ковылям могучий Урда Зуг. Большая степь.
23.09.2018 23:01
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
Триптих "Сказки Великой степи". Отец степи.
Есть ещё где-то в Степи Старый Бык. Говорят - Отец Всего. Так и есть. Всего - не всего, но Великой Степи - точно, отец.
Говорят, давно совсем только Горы были. А никакой Степи не было. И между Гор - долины. И в долинах быки жили, со своими стадами. В одной долине бык Хойто Зуг жил. Большое было у него стадо. Сильное. В другой Урда Зуг жил. Огромное стадо водил. Целую тьму. В долине Хойто Зуг всегда ночь была, и всегда был холод. А в долине Урда Зуг вечный день был. Тепло было. Хорошо.
И вот, стал Хойто Зуг завидовать Урда Зугу. Захотел тоже на солнце греться, да вместо колючек и сухого емшана сочную, свежую траву есть. И решил тогда Хойто Зуг убить Урда Зуга, из головы его талисман сделать, из хвоста - бунчук, стадо его себе забрать, и властвовать в двух долинах.
Возгордился Хойто Зуг от таких мыслей, и пошёл на Урда Зуга войной. Идёт, гордыня распирает его, вот-вот разорвёт на части. Тогда затрубил Хойто Зуг: "Уунннууу! Ууунннууу! Унннаэээ!" И стали от мощи его крика камни с гор падать, а от тяжести шагов его - вся земля ходуном ходить. Услышал это Урда Зуг. Поднял своё стадо, привёл его к Горлу, что его долину с долиной Хойто Зуг соединяло. А по этому горлу река текла. Большая, быстрая. Не пройти. Тогда приказал Урда Зуг своему стаду воду пить. И сам пить стал. Долго они пили. Пока всё не выпили.
Приходит Хойто Зуг к Горлу с другой стороны, устал, и стадо его устало. "Дай, думает, пойду к реке, воды попью!" Спускается со своим стадом к реке, воды попить. А реки нет. Всю воду Урда Зуг выпил. Пустое русло лежит, камни на солнце сохнут. Только стоит среди камней Урда Зуг, огромней прежнего. И стадо за ним - три солнца скачи, края не увидишь.
Жажда мучает Хойто Зуга. Ещё сильнее разозлился Хойто зуг, за то, что Урда Зуг перехитрил его. Так разозлился, что впустил в себя злую полевую мышь Галзуу Сухал, Ярость. Галзуу Сухал - маленькая, да зубов у неё прорва. Острые, и всегда растут, никогда не останавливаются. Вечно грызть надо Галзуу Сухал. Никогда она сытой не бывает. Метнулась Галзуу Сухал внутрь Хойто Зуга, и стала жилы его перегрызать. Вышла кровь из перегрызенных жил, залила глаза Хойто Зугу. Ничего не видит сквозь красную пелену Хойто Зуг, кроме Урда Зуга, врага своего лютого. Стадо Хойто Зуга устало, ревёт, отдыха просит, воды. Но не замечает Хойто Зуг. Ярость ослепила его, Галзуу Сухал.
Ударил Хойто Зуг в землю копытом, треснула земля, заревел - камни с гор полетели. Бросает он вызов Урда Зугу. Но видит Урда Зуг, что слаб противник, яростью ослеплён. "Уходи обратно в свою долину, Хойто Зуг! Не враг я тебе. Не моя вина, что в моей долине всегда солнце и сочная трава, а в твоей - только сумерки да сухой емшан. Таков Уклад. И не нам с ним спорить."
Отступил Урда Зуг на один шаг назад, предлагая Хойто Зугу дело миром решить. Но не слышит его Хойто Зуг, не видит его знаков: сильнее прежнего грызёт его жилы Галзуу Сухал, всё гуще кровь глаза ему застилает.
Трижды бросал Хойто Зуг свой вызов, трижды увещевал его мудрый Урда Зуг, трижды шаг назад делал. И с каждым шагом Солнце всё больше склонялось за гору, и на Горло опускались сумерки. "Ну, смотри, Хойто Зуг. Я предупреждал тебя!" - сказал Урда Зуг, и приказал стаду идти вперёд.
Всколыхнулось огромное стадо Урда Зуга, будто сами горные камни с места сдвинулись. И сошлись оба стада в великой битве. От рёва Хойто Зуга дрожали и рассыпались в пыль древние скалы, а от рёва Урда Зуга дрожало и покрывалось тёмными грозовыми тучами само Небо. И превращались горы в ровную каменную пустыню, и текли по ней широкие реки бычьей крови. И разбило, растоптало сытое, напоенное стадо Урда Зуга Хойто Зугову орду, голодную, усталую, да не пившую воды после долгого пути.
Увидел Хойто Зуг, что полегло всё его стадо, взревел громче, страшнее прежнего, и бросился на Урда Зуга, в последнем приступе ярости. Последние жилы ему догрызала ненасытная Галзуу Сухал, последние крупицы разума алчущей кровью ему залило.
Тогда в великой своей мудрости раскрыл себя Урда Зуг на пути Хойто Зуга, впустил его внутрь. А там вода, выпитая Урда Зугом из реки. Омыла чистая речная вода израненного Хойто Зуга, вымыла из него чёрную, яростную кровь. Успокоился Хойто Зуг внутри Урда Зуга. Уснул. А злая Галзуу Сухал в воде плавала-плавала, да и утонула: нечего грызть ей было в воде, зубы её отросли, стали слишком тяжёлыми, вниз утянули.
А Урда Зуг вылил из себя всю оставшуюся воду, вместе с кровью Хойто Зуга, вместе с останками Галзуу Сухал. И всё его стадо тоже воду лишнюю вылило. Бурный поток получился, промчался по мёртвой каменной пустыне, что после битвы образовалась, смыл всю кровь, превратил её в живительные соки, соки в землю впитались. И проросла земля сочной травой. Только по тем местам, где густые кровавые реки текли, вместо мягкой травы вырос жёсткий ковыль, и стал он цвести метёлками, напоминающими кончики бычьих хвостов, а в тех местах, куда кровь самого Хойто Зуга попала, пророс и зацвёл красными, кровавыми, как глаза Хойто Зуга, цветами емшан. А в том месте, куда останки Галзуу Сухал упали, ничего не выросло. Только камни одни лежат грудой, сухие, голые. Даже мох на них не растёт.
Лёг на это место Урда Зуг, чтобы злая Галзуу Сухал больше никогда не вышла на белый свет, и уснул. И когда он спит - просыпается внутри него поверженный Хойто Зуг, и его глазами сквозь прикрытые веки на мир смотрит. В мире ночь настаёт. Просыпается Урда Зуг - Хойто Зуг снова засыпает в нём, и на землю день возвращается.
А каменная пустыня вся заросла травами, ковылём да емшаном: в Великую Степь превратилась, и стадо Урда Зуга по ней разбрелось пастись. Вот так, говорят, было.
Говорят, давно совсем только Горы были. А никакой Степи не было. И между Гор - долины. И в долинах быки жили, со своими стадами. В одной долине бык Хойто Зуг жил. Большое было у него стадо. Сильное. В другой Урда Зуг жил. Огромное стадо водил. Целую тьму. В долине Хойто Зуг всегда ночь была, и всегда был холод. А в долине Урда Зуг вечный день был. Тепло было. Хорошо.
И вот, стал Хойто Зуг завидовать Урда Зугу. Захотел тоже на солнце греться, да вместо колючек и сухого емшана сочную, свежую траву есть. И решил тогда Хойто Зуг убить Урда Зуга, из головы его талисман сделать, из хвоста - бунчук, стадо его себе забрать, и властвовать в двух долинах.
Возгордился Хойто Зуг от таких мыслей, и пошёл на Урда Зуга войной. Идёт, гордыня распирает его, вот-вот разорвёт на части. Тогда затрубил Хойто Зуг: "Уунннууу! Ууунннууу! Унннаэээ!" И стали от мощи его крика камни с гор падать, а от тяжести шагов его - вся земля ходуном ходить. Услышал это Урда Зуг. Поднял своё стадо, привёл его к Горлу, что его долину с долиной Хойто Зуг соединяло. А по этому горлу река текла. Большая, быстрая. Не пройти. Тогда приказал Урда Зуг своему стаду воду пить. И сам пить стал. Долго они пили. Пока всё не выпили.
Приходит Хойто Зуг к Горлу с другой стороны, устал, и стадо его устало. "Дай, думает, пойду к реке, воды попью!" Спускается со своим стадом к реке, воды попить. А реки нет. Всю воду Урда Зуг выпил. Пустое русло лежит, камни на солнце сохнут. Только стоит среди камней Урда Зуг, огромней прежнего. И стадо за ним - три солнца скачи, края не увидишь.
Жажда мучает Хойто Зуга. Ещё сильнее разозлился Хойто зуг, за то, что Урда Зуг перехитрил его. Так разозлился, что впустил в себя злую полевую мышь Галзуу Сухал, Ярость. Галзуу Сухал - маленькая, да зубов у неё прорва. Острые, и всегда растут, никогда не останавливаются. Вечно грызть надо Галзуу Сухал. Никогда она сытой не бывает. Метнулась Галзуу Сухал внутрь Хойто Зуга, и стала жилы его перегрызать. Вышла кровь из перегрызенных жил, залила глаза Хойто Зугу. Ничего не видит сквозь красную пелену Хойто Зуг, кроме Урда Зуга, врага своего лютого. Стадо Хойто Зуга устало, ревёт, отдыха просит, воды. Но не замечает Хойто Зуг. Ярость ослепила его, Галзуу Сухал.
Ударил Хойто Зуг в землю копытом, треснула земля, заревел - камни с гор полетели. Бросает он вызов Урда Зугу. Но видит Урда Зуг, что слаб противник, яростью ослеплён. "Уходи обратно в свою долину, Хойто Зуг! Не враг я тебе. Не моя вина, что в моей долине всегда солнце и сочная трава, а в твоей - только сумерки да сухой емшан. Таков Уклад. И не нам с ним спорить."
Отступил Урда Зуг на один шаг назад, предлагая Хойто Зугу дело миром решить. Но не слышит его Хойто Зуг, не видит его знаков: сильнее прежнего грызёт его жилы Галзуу Сухал, всё гуще кровь глаза ему застилает.
Трижды бросал Хойто Зуг свой вызов, трижды увещевал его мудрый Урда Зуг, трижды шаг назад делал. И с каждым шагом Солнце всё больше склонялось за гору, и на Горло опускались сумерки. "Ну, смотри, Хойто Зуг. Я предупреждал тебя!" - сказал Урда Зуг, и приказал стаду идти вперёд.
Всколыхнулось огромное стадо Урда Зуга, будто сами горные камни с места сдвинулись. И сошлись оба стада в великой битве. От рёва Хойто Зуга дрожали и рассыпались в пыль древние скалы, а от рёва Урда Зуга дрожало и покрывалось тёмными грозовыми тучами само Небо. И превращались горы в ровную каменную пустыню, и текли по ней широкие реки бычьей крови. И разбило, растоптало сытое, напоенное стадо Урда Зуга Хойто Зугову орду, голодную, усталую, да не пившую воды после долгого пути.
Увидел Хойто Зуг, что полегло всё его стадо, взревел громче, страшнее прежнего, и бросился на Урда Зуга, в последнем приступе ярости. Последние жилы ему догрызала ненасытная Галзуу Сухал, последние крупицы разума алчущей кровью ему залило.
Тогда в великой своей мудрости раскрыл себя Урда Зуг на пути Хойто Зуга, впустил его внутрь. А там вода, выпитая Урда Зугом из реки. Омыла чистая речная вода израненного Хойто Зуга, вымыла из него чёрную, яростную кровь. Успокоился Хойто Зуг внутри Урда Зуга. Уснул. А злая Галзуу Сухал в воде плавала-плавала, да и утонула: нечего грызть ей было в воде, зубы её отросли, стали слишком тяжёлыми, вниз утянули.
А Урда Зуг вылил из себя всю оставшуюся воду, вместе с кровью Хойто Зуга, вместе с останками Галзуу Сухал. И всё его стадо тоже воду лишнюю вылило. Бурный поток получился, промчался по мёртвой каменной пустыне, что после битвы образовалась, смыл всю кровь, превратил её в живительные соки, соки в землю впитались. И проросла земля сочной травой. Только по тем местам, где густые кровавые реки текли, вместо мягкой травы вырос жёсткий ковыль, и стал он цвести метёлками, напоминающими кончики бычьих хвостов, а в тех местах, куда кровь самого Хойто Зуга попала, пророс и зацвёл красными, кровавыми, как глаза Хойто Зуга, цветами емшан. А в том месте, куда останки Галзуу Сухал упали, ничего не выросло. Только камни одни лежат грудой, сухие, голые. Даже мох на них не растёт.
Лёг на это место Урда Зуг, чтобы злая Галзуу Сухал больше никогда не вышла на белый свет, и уснул. И когда он спит - просыпается внутри него поверженный Хойто Зуг, и его глазами сквозь прикрытые веки на мир смотрит. В мире ночь настаёт. Просыпается Урда Зуг - Хойто Зуг снова засыпает в нём, и на землю день возвращается.
А каменная пустыня вся заросла травами, ковылём да емшаном: в Великую Степь превратилась, и стадо Урда Зуга по ней разбрелось пастись. Вот так, говорят, было.
23.09.2018 22:55
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
Триптих "Сказки Великой степи". Сказка о степном Времени.
Время - оно переменчивое... Вот возьми ковыль. Как весна - гнётся, пляшет под ветром, качается низко - а не шуршит: мягкий, молодой ещё. А осень прилетит, замашет ржавыми крыльями - закачается ковыль, прямой, ломкий, не мягче урги, и шуршит, звенит, шелестит на ветру.
Вот так и время: то весенней зеленью мягко стелется, то царапает низкое небо иссохшими осенними стеблями. То скрывается под снегом, засыпает, тлеет. И кажется, что все, но потом опять - зелень, зелень в степи до края. Мягкий ковыль - для весны, сухой - для осени, для зимы - обломки да стерня. Так и время. Для всего - своё.
А ещё другие есть. Ворон Хирээ есть, и волк Шоно. Хирээ пролетит - и осень закончится, зимой станет. Пролетит обратно Хирээ - растает снег, превратится в воду, намочит степь - та рассердится, скажет - лах, Хирээ, зачем намочил? А сама тем временем и проснётся. Весна пришла! Видишь? Ворон - Время. А Шоно прибежит, унесёт ребёнка в степь, а грызть не станет его: вырастет ребёнок, вернётся, хорошим охотником станет. А как состарится, пойдёт в степь на последнюю охоту - встретится опять ему Шоно, и скажет - это твой вечер, а дальше ночь станет! И загрызёт старика, потому, что это не волк прибежал к нему - это Время пришло. Видишь? И Волк - Время.
И нас мимо не пройдёт, ни тебя, ни меня. Сперва Хирээ прилетал, потом однажды Шоно придёт, Круг замкнёт. А все мы - внутри, в Круге, и по одну сторону от нас всегда Хирээ, а по другую - Шоно. Вечно так было и вечно будет. Таков Уклад.
Вот так и время: то весенней зеленью мягко стелется, то царапает низкое небо иссохшими осенними стеблями. То скрывается под снегом, засыпает, тлеет. И кажется, что все, но потом опять - зелень, зелень в степи до края. Мягкий ковыль - для весны, сухой - для осени, для зимы - обломки да стерня. Так и время. Для всего - своё.
А ещё другие есть. Ворон Хирээ есть, и волк Шоно. Хирээ пролетит - и осень закончится, зимой станет. Пролетит обратно Хирээ - растает снег, превратится в воду, намочит степь - та рассердится, скажет - лах, Хирээ, зачем намочил? А сама тем временем и проснётся. Весна пришла! Видишь? Ворон - Время. А Шоно прибежит, унесёт ребёнка в степь, а грызть не станет его: вырастет ребёнок, вернётся, хорошим охотником станет. А как состарится, пойдёт в степь на последнюю охоту - встретится опять ему Шоно, и скажет - это твой вечер, а дальше ночь станет! И загрызёт старика, потому, что это не волк прибежал к нему - это Время пришло. Видишь? И Волк - Время.
И нас мимо не пройдёт, ни тебя, ни меня. Сперва Хирээ прилетал, потом однажды Шоно придёт, Круг замкнёт. А все мы - внутри, в Круге, и по одну сторону от нас всегда Хирээ, а по другую - Шоно. Вечно так было и вечно будет. Таков Уклад.
23.09.2018 22:48
Прозаические миниатюры
Василий Черноголов
***
Юная дева... Чиста и крылата,
Обворожительна и нежна,
Феей, принцессой, богиней была ты,
И - никому ничего не должна.
Вуз, поступленье... Зачёты, экзамен...
Вечером, глядя на мир из окна,
Видишь его ты другими глазами.
Ты уже многое многим должна...
Трепет любви - как бальзам, как прозренье!
Девушка чья-то... Невеста... Жена.
Дети. Хозяйство. Заботы. Волненья.
Ты с каждым годом всё больше ДОЛЖНА...
С пасмурным взглядом, в халате не новом,
С осенью в мыслях и с пеплом в душЕ,
Бранью заученной снова и снова
Жёны встречают своих алкашей...
Женщина, пОлно! Опомнись! Послушай,
Выпрямись, взор оторви от земли,
Ветру шальному раскрой свою душу!
Жизнь продолжается! Тучи ушли!
Пусть ты давно потеряла надежду
Тех, чья должница, сочесть имена...
Только во веки, и ныне, и прежде -
Гордости ты НИКОМУ не должна!
Обворожительна и нежна,
Феей, принцессой, богиней была ты,
И - никому ничего не должна.
Вуз, поступленье... Зачёты, экзамен...
Вечером, глядя на мир из окна,
Видишь его ты другими глазами.
Ты уже многое многим должна...
Трепет любви - как бальзам, как прозренье!
Девушка чья-то... Невеста... Жена.
Дети. Хозяйство. Заботы. Волненья.
Ты с каждым годом всё больше ДОЛЖНА...
С пасмурным взглядом, в халате не новом,
С осенью в мыслях и с пеплом в душЕ,
Бранью заученной снова и снова
Жёны встречают своих алкашей...
Женщина, пОлно! Опомнись! Послушай,
Выпрямись, взор оторви от земли,
Ветру шальному раскрой свою душу!
Жизнь продолжается! Тучи ушли!
Пусть ты давно потеряла надежду
Тех, чья должница, сочесть имена...
Только во веки, и ныне, и прежде -
Гордости ты НИКОМУ не должна!
23.09.2018 22:43
Гражданская лирика
Василий Черноголов
***
Женщина пахнет яблоками,
Утренней чистой росой,
Вишен цветущих облаком,
Летней шальной грозой...
Пряностями, фисташками:
В доме забот не счесть...
И, иногда, ромашками,
Если сомненья есть.
Вешней шафранной нежностью,
Если любовь крепка;
Горькой полынной свежестью -
Если печаль горька.
Солнцем, теплом и радугой,
Мягким ночным снежком,
Полем и спелой ягодой,
Мёдом и молоком.
Издревле ей завещано
Помнить, беречь, любить...
Быть благодарным Женщине -
Бога благодарить!
Утренней чистой росой,
Вишен цветущих облаком,
Летней шальной грозой...
Пряностями, фисташками:
В доме забот не счесть...
И, иногда, ромашками,
Если сомненья есть.
Вешней шафранной нежностью,
Если любовь крепка;
Горькой полынной свежестью -
Если печаль горька.
Солнцем, теплом и радугой,
Мягким ночным снежком,
Полем и спелой ягодой,
Мёдом и молоком.
Издревле ей завещано
Помнить, беречь, любить...
Быть благодарным Женщине -
Бога благодарить!
23.09.2018 22:41
Гражданская лирика
Василий Черноголов
Судьба
Спрошу тебя: "Зачем ты шепчешь мне
Витиевато, вкрадчиво, порочно -
Неверный блик в усталой тишине,
Хранитель сновидений еженощных..."
Спрошу тебя: "Зачем всегда со мной
В скитаньях норовишь держаться рядом,
В пыли вокзалов и в тиши лесной
Мои мечты моим же ловишь взглядом?"
Спрошу тебя: "Над чем смеёшься ты,
О ком грустишь; какой извечной болью,
Играя, исказишь мои черты -
Отравишь ложью? Обожжёшь любовью?
Где мой предел? Где мой источник сил?
Близка ль пора оплачивать щедроты?"
...Я много бы о чём ещё спросил,
Но для начала объясни мне - кто ты?"
- Чудак! Небес напрасно не тревожь!
Я - та, кого в народе называют
Судьбой! Ты не узнал меня? Ну, что ж,
В том нет твоей вины: судьба такая!
Витиевато, вкрадчиво, порочно -
Неверный блик в усталой тишине,
Хранитель сновидений еженощных..."
Спрошу тебя: "Зачем всегда со мной
В скитаньях норовишь держаться рядом,
В пыли вокзалов и в тиши лесной
Мои мечты моим же ловишь взглядом?"
Спрошу тебя: "Над чем смеёшься ты,
О ком грустишь; какой извечной болью,
Играя, исказишь мои черты -
Отравишь ложью? Обожжёшь любовью?
Где мой предел? Где мой источник сил?
Близка ль пора оплачивать щедроты?"
...Я много бы о чём ещё спросил,
Но для начала объясни мне - кто ты?"
- Чудак! Небес напрасно не тревожь!
Я - та, кого в народе называют
Судьбой! Ты не узнал меня? Ну, что ж,
В том нет твоей вины: судьба такая!
23.09.2018 14:58
Философская лирика
Василий Черноголов
Последний наказ Прокуратора
Не готовьте по мне панихидных речей,
Я без них обойдусь как-нибудь.
Мне бы полночь, да связку из лунных лучей -
Мой желанный, единственный Путь...
Вы, друзья, не палите зазря факела:
Хоть и ярок их пламени свет,
Хоть и жарок их пыл -
Мне не нужно тепла,
В нём теперь утешения нет.
Да и вы не ликуйте напрасно, враги.
О, глупцы! Ваша радость смешна!
Смерть догонит везде, хоть весь Мир обеги,
И земля всем, сырая, одна.
Нет желанья уже ни судить, ни решать,
Не под силу нагрузка плечам.
Мне всё чаще становится тяжко дышать,
Я всё дольше не сплю по ночам.
Дела нет мне теперь больше ни до чего,
Мне не нужно ни спален, ни зал,
Лишь бы там, у луча, мне дождаться Его,
И узнать, что Он недосказал!
Мы пробудем вдвоём не часы, а года,
Соль и хлеб нам заменят слова.
Я поверю в добро. И, быть может, тогда
Ты простишь меня, Иешуа...
Не готовьте по мне панихидных речей,
Ты же, верный мой пёс, не забудь
Мой последний наказ - связку лунных лучей,
Мой святой, мой единственный Путь.
Я без них обойдусь как-нибудь.
Мне бы полночь, да связку из лунных лучей -
Мой желанный, единственный Путь...
Вы, друзья, не палите зазря факела:
Хоть и ярок их пламени свет,
Хоть и жарок их пыл -
Мне не нужно тепла,
В нём теперь утешения нет.
Да и вы не ликуйте напрасно, враги.
О, глупцы! Ваша радость смешна!
Смерть догонит везде, хоть весь Мир обеги,
И земля всем, сырая, одна.
Нет желанья уже ни судить, ни решать,
Не под силу нагрузка плечам.
Мне всё чаще становится тяжко дышать,
Я всё дольше не сплю по ночам.
Дела нет мне теперь больше ни до чего,
Мне не нужно ни спален, ни зал,
Лишь бы там, у луча, мне дождаться Его,
И узнать, что Он недосказал!
Мы пробудем вдвоём не часы, а года,
Соль и хлеб нам заменят слова.
Я поверю в добро. И, быть может, тогда
Ты простишь меня, Иешуа...
Не готовьте по мне панихидных речей,
Ты же, верный мой пёс, не забудь
Мой последний наказ - связку лунных лучей,
Мой святой, мой единственный Путь.
23.09.2018 14:53
Философская лирика
Василий Черноголов
Начинающему Путешествие
Когда не радует Дорога
И тянет к прежним берегам,
Хотя едва шагнул с порога,
Хотя не канул в "где-то там"
Маяк, чей луч знаком с пелёнок;
Хоть парус ветра не забрал,
И ты по палубе солёной
Ни в штиль, ни в шторм не прошагал -
Не хнычь! Гляди: созвездий стаи
Полночный раскрывают зонт..
Печаль тем крепче засыпает,
Чем ближе плещет горизонт!
Ты, в приключения бросаясь,
Как будто в волны, с головой,
Тот миг, когда во мгле истаял
Луч маяка - возьми с собой!
И в час, когда экватор жаркий
Перстом Нептуна погрозит,
Иль стужа арктик и антарктик
Норд-остом стылым просквозит,
Когда в пустыне одинокой
Мираж сплетёт мечту и быль,
Когда дожди юго-востока
Омоют долгих странствий пыль -
Поймёшь, седым проснувшись утром,
Куда любой маршрут ведёт.
И возвратится странник мудрый
Туда, где помнят. К тем, кто ждёт.
И тянет к прежним берегам,
Хотя едва шагнул с порога,
Хотя не канул в "где-то там"
Маяк, чей луч знаком с пелёнок;
Хоть парус ветра не забрал,
И ты по палубе солёной
Ни в штиль, ни в шторм не прошагал -
Не хнычь! Гляди: созвездий стаи
Полночный раскрывают зонт..
Печаль тем крепче засыпает,
Чем ближе плещет горизонт!
Ты, в приключения бросаясь,
Как будто в волны, с головой,
Тот миг, когда во мгле истаял
Луч маяка - возьми с собой!
И в час, когда экватор жаркий
Перстом Нептуна погрозит,
Иль стужа арктик и антарктик
Норд-остом стылым просквозит,
Когда в пустыне одинокой
Мираж сплетёт мечту и быль,
Когда дожди юго-востока
Омоют долгих странствий пыль -
Поймёшь, седым проснувшись утром,
Куда любой маршрут ведёт.
И возвратится странник мудрый
Туда, где помнят. К тем, кто ждёт.
23.09.2018 14:44
Гражданская лирика
Василий Черноголов
Душа человека
Век ценностей бесхитростных прошёл,
Век меркантильных помыслов приходит.
Но если человек богат душой,
Но, если человек богат душой -
Он не угаснет в этом переходе!
Пусть честь и совесть время унесло,
И подвиг никому теперь не нужен,
Но если на душе твоей светло,
Но если на душе твоей светло -
Ты с ценностями истинными дружен!
И пусть несёт над миром новый век
Свои заботы, радости, печали -
Душе своей будь верен, человек,
И голос сердца слушай, человек,
Чтоб ложь и зло навеки замолчали!
Век меркантильных помыслов приходит.
Но если человек богат душой,
Но, если человек богат душой -
Он не угаснет в этом переходе!
Пусть честь и совесть время унесло,
И подвиг никому теперь не нужен,
Но если на душе твоей светло,
Но если на душе твоей светло -
Ты с ценностями истинными дружен!
И пусть несёт над миром новый век
Свои заботы, радости, печали -
Душе своей будь верен, человек,
И голос сердца слушай, человек,
Чтоб ложь и зло навеки замолчали!
23.09.2018 14:42
Гражданская лирика
Василий Черноголов
Любовь и расчёт
Тем проще к счастья берегу пристать,
Чем больше чувства в выборе супруга.
В одном селе два закодычных друга
Решили, что пора мужьями стать.
Девицу из богатенького круга,
Дочь ревизора, старший приглядел,
Ей, слаще соловья, всё лето пел,
И в осень звал на свадьбу всю округу.
Алмазы, шёлк, заморское вино,
Сребро и злато голову кружили.
"Мы так, дружище, и во сне не жили!"
...О чувствах он не вспоминал давно.
А младший друг лишь скромно улыбался.
Не хвастал он и громко не кричал,
Что тоже сердцу отыскал причал:
С любимой девушкой он год уже встречался,
И, хоть ни золотом, ни кошельком
Не бряцала она на зависть черни,
Зато ждала нектара встреч вечерних,
Как бабочка, влекомая цветком...
И вот осенняя пришла пора.
Страда вершилась споро, без печали,
(В тот год богатый урожай встречали!),
И свадьба разгулялась в два двора!
В одном звучали тосты громогласно
Богатству, власти, связям... А в другом
Невестой восхищались с женихом,
И пели славу их любви прекрасной...
Прошли над миром долгие года.
И вот, однажды, тёплым утром вешним,
В халате бархатном, с тоской безбрежной
В глазах, глядел старик на гладь пруда.
А рядом с ним расположились трое.
Он и Она, преклонных, тоже, лет,
И молодой восторженный поэт,
В отца и в мать умом и красотою.
Она склонилась к мужу нежно; он
Из рук не выпускал руки любимой;
Им юноша читал стихи. И мимо
Летело время, лёгкое, как сон.
А старец, что в богатстве отыскал
Лишь мёртвый шорох серебра и злата?
Зачем,презрев роскошные палаты,
Сюда, на старый пруд, приковылял?
Зачем в морщине прячется слеза?
Кто не позволил в лени и покое
Век доживать, не зная, что такое -
Глядеть с любовью преданно в глаза?
Что мне сказать тебе, чем обнадёжить,
Как обогреть как боль не растревожить?
Увы! Всё тщетно: там не спит она,
Где совесть спит, и где душа больна!
Ты в сделку с ней вступил, согласно квоте,
Но просчитался, (даром, что в расчёте
Холодном ты, бесспорно, знаешь толк,
О, жадный, старый, одинокий волк)...
Чем больше чувства в выборе супруга.
В одном селе два закодычных друга
Решили, что пора мужьями стать.
Девицу из богатенького круга,
Дочь ревизора, старший приглядел,
Ей, слаще соловья, всё лето пел,
И в осень звал на свадьбу всю округу.
Алмазы, шёлк, заморское вино,
Сребро и злато голову кружили.
"Мы так, дружище, и во сне не жили!"
...О чувствах он не вспоминал давно.
А младший друг лишь скромно улыбался.
Не хвастал он и громко не кричал,
Что тоже сердцу отыскал причал:
С любимой девушкой он год уже встречался,
И, хоть ни золотом, ни кошельком
Не бряцала она на зависть черни,
Зато ждала нектара встреч вечерних,
Как бабочка, влекомая цветком...
И вот осенняя пришла пора.
Страда вершилась споро, без печали,
(В тот год богатый урожай встречали!),
И свадьба разгулялась в два двора!
В одном звучали тосты громогласно
Богатству, власти, связям... А в другом
Невестой восхищались с женихом,
И пели славу их любви прекрасной...
Прошли над миром долгие года.
И вот, однажды, тёплым утром вешним,
В халате бархатном, с тоской безбрежной
В глазах, глядел старик на гладь пруда.
А рядом с ним расположились трое.
Он и Она, преклонных, тоже, лет,
И молодой восторженный поэт,
В отца и в мать умом и красотою.
Она склонилась к мужу нежно; он
Из рук не выпускал руки любимой;
Им юноша читал стихи. И мимо
Летело время, лёгкое, как сон.
А старец, что в богатстве отыскал
Лишь мёртвый шорох серебра и злата?
Зачем,презрев роскошные палаты,
Сюда, на старый пруд, приковылял?
Зачем в морщине прячется слеза?
Кто не позволил в лени и покое
Век доживать, не зная, что такое -
Глядеть с любовью преданно в глаза?
Что мне сказать тебе, чем обнадёжить,
Как обогреть как боль не растревожить?
Увы! Всё тщетно: там не спит она,
Где совесть спит, и где душа больна!
Ты в сделку с ней вступил, согласно квоте,
Но просчитался, (даром, что в расчёте
Холодном ты, бесспорно, знаешь толк,
О, жадный, старый, одинокий волк)...
23.09.2018 14:41
Гражданская лирика
Василий Черноголов
Малютка Звездочит
Проснись в спокойствии ночном,
Безлунною порой,
Не потревожив спящий дом,
Тихонько дверь открой,
Стань ровно посреди двора,
И погляди в зенит,
Куда примчится поиграть
Малютка Звездочит.
Мильоны звёзд, планет, комет
Ему не морщат лоб -
Он не считает звёзды, нет,
Уткнувшись в телескоп.
Нет телескопа, но зато
Подмышкой у него
Подушка мягкая, в кото-
рой дремлет волшебство!
Он с тёплой нежностью в руке
Погладит ей бока,
И обо что-то в уголке
Уколется слегка.
Подцепит ногтем остриё,
Прищурившись хитрО,
Тихонько вынет из неё
Волшебное перо.
Макнув в пространства черноту,
И чиркнув по Луне,
Он первый слог напишет у
Вселенной на спине.
И так играет Звездочит
До самого утра,
И с ним по-дружески молчит
Полночная пора.
Плеснёт волшебных строк поток
По звёздным берегам,
И вспыхнет ярко каждый слог,
Что пишет мальчуган.
Играя, он всю ночь глядит
На звёзды, и на них
Читает сказки Звездочит,
Как на страницах книг.
Их слово-в-слово наизусть
Запомнит, а потом,
Под вечер, стОит лишь уснуть,
К тебе заглянет в дом.
Глаза закроет и прочтёт,
Присев в углу стены...
Не даром дети всех широт
Цветные видят сны!
Безлунною порой,
Не потревожив спящий дом,
Тихонько дверь открой,
Стань ровно посреди двора,
И погляди в зенит,
Куда примчится поиграть
Малютка Звездочит.
Мильоны звёзд, планет, комет
Ему не морщат лоб -
Он не считает звёзды, нет,
Уткнувшись в телескоп.
Нет телескопа, но зато
Подмышкой у него
Подушка мягкая, в кото-
рой дремлет волшебство!
Он с тёплой нежностью в руке
Погладит ей бока,
И обо что-то в уголке
Уколется слегка.
Подцепит ногтем остриё,
Прищурившись хитрО,
Тихонько вынет из неё
Волшебное перо.
Макнув в пространства черноту,
И чиркнув по Луне,
Он первый слог напишет у
Вселенной на спине.
И так играет Звездочит
До самого утра,
И с ним по-дружески молчит
Полночная пора.
Плеснёт волшебных строк поток
По звёздным берегам,
И вспыхнет ярко каждый слог,
Что пишет мальчуган.
Играя, он всю ночь глядит
На звёзды, и на них
Читает сказки Звездочит,
Как на страницах книг.
Их слово-в-слово наизусть
Запомнит, а потом,
Под вечер, стОит лишь уснуть,
К тебе заглянет в дом.
Глаза закроет и прочтёт,
Присев в углу стены...
Не даром дети всех широт
Цветные видят сны!
23.09.2018 14:34
Стихи для детей
Василий Черноголов
Еноты и Забытая книга
Еноты, гуляя в саду вечерком,
На лавочке книгу нашли с фонарём.
И думают: что с этим делать теперь?
(Уж очень енот любознательный зверь!)
Один испугался: "А вдруг неспроста
Людская игрушка попала сюда?
Пока человек не вернулся за ней -
Её хорошо бы сжевать поскорей!"
Второй удивился: "Да как мы сжуём,
Когда постирать не успели её!
Утащим к реке, прополощем раз пять -
Тогда и посмотрим, жевать - не жевать!"
А третий был старшим, он грамотным был,
Он часто по саду в раздумьях бродил,
И видел, что там ежедневно почти
Бывает девчонка годков десяти.
Присядет на лавку, портфель расстегнёт
И бережно книгу на свет достаёт.
Откроет - и пристально смотрит туда,
Как будто бы плещется в книжке вода,
И видно навалом сквозь толщу воды
И рыбы, и раков, и прочей еды!
...Час минул, и два пролетело часа.
Енотов всё тише слышны голоса:
Еноты склонились над книгой в саду,
Меж строчек с фонариком ищут еду!
На лавочке книгу нашли с фонарём.
И думают: что с этим делать теперь?
(Уж очень енот любознательный зверь!)
Один испугался: "А вдруг неспроста
Людская игрушка попала сюда?
Пока человек не вернулся за ней -
Её хорошо бы сжевать поскорей!"
Второй удивился: "Да как мы сжуём,
Когда постирать не успели её!
Утащим к реке, прополощем раз пять -
Тогда и посмотрим, жевать - не жевать!"
А третий был старшим, он грамотным был,
Он часто по саду в раздумьях бродил,
И видел, что там ежедневно почти
Бывает девчонка годков десяти.
Присядет на лавку, портфель расстегнёт
И бережно книгу на свет достаёт.
Откроет - и пристально смотрит туда,
Как будто бы плещется в книжке вода,
И видно навалом сквозь толщу воды
И рыбы, и раков, и прочей еды!
...Час минул, и два пролетело часа.
Енотов всё тише слышны голоса:
Еноты склонились над книгой в саду,
Меж строчек с фонариком ищут еду!
23.09.2018 14:31
Стихи для детей
Василий Черноголов
Альбинос
По небу бежал леопард - альбинос.
Схватили бы мы леопарда за хвост,
Но ветер осеннюю тучу принес
И спрятался там леопард - альбинос.
Он в туче густой с головою увяз,
Из тучи - ни уха, ни уса, ни глаз,
Лишь самую чуточку высунув нос,
Застыл в глубине леопард - альбинос.
Но, как ни хитри, не уйти в этот раз
Красивому белому зверю от нас!
Мы палку отыщем, и обруч к тому ж,
Мы выльем на марлю зелёную тушь,
Мы влезем на крышу, и тучу-клочок
Поймаем в большущий зелёный сачок!
Подставим ведёрко, (ведь туча - вода!),
И тучу сквозь марлю процедим туда!
Ведёрко оставим, а вдруг - вот те на! -
В нём ночью решит искупаться Луна?!
А сами - без тучи, домой, налегке,
С чудовищем белым в зелёном сачке!
Схватили бы мы леопарда за хвост,
Но ветер осеннюю тучу принес
И спрятался там леопард - альбинос.
Он в туче густой с головою увяз,
Из тучи - ни уха, ни уса, ни глаз,
Лишь самую чуточку высунув нос,
Застыл в глубине леопард - альбинос.
Но, как ни хитри, не уйти в этот раз
Красивому белому зверю от нас!
Мы палку отыщем, и обруч к тому ж,
Мы выльем на марлю зелёную тушь,
Мы влезем на крышу, и тучу-клочок
Поймаем в большущий зелёный сачок!
Подставим ведёрко, (ведь туча - вода!),
И тучу сквозь марлю процедим туда!
Ведёрко оставим, а вдруг - вот те на! -
В нём ночью решит искупаться Луна?!
А сами - без тучи, домой, налегке,
С чудовищем белым в зелёном сачке!
23.09.2018 14:28
Стихи для детей
Василий Черноголов
Кобылка и Коровка
Однажды сказала Кобылке Коровка :
"Соседка, мне, право, ужасно неловко,
Но тот, кто назвал Вас, наверно, забыл,
Что нет на Земле шестиногих кобыл!"
Коровке Кобылка, смеясь, отвечала:
"Уж чья бы, соседка, корова мычала!
Никто не видал в самом страшном из снов
В пятнистый доспех разодетых коров!"
...Хохочет Кобылка над пёстрой соседкой:
Смешнее коровы не видывал свет!
А та, будто в кресле, усевшись на ветке,
До слёз над Кобылкой смеётся в ответ.
От смеху упали без сил хохотушки -
Кобылка на кочку, Коровка - на мох.
Тут вылез из норки под старой гнилушкой
Разбуженный шумом сосед - Носорог.
- А ну, мелюзга, балаган прекратили!
Ведь вам подарила, букашки-жучки,
Природа - и панцирь, и лапы, и крылья!
Смеются над этим одни дурачки!
Я сам и веселье люблю, и потеху,
Но нам для того и нужна голова,
Чтоб помнить всегда, что не повод для смеха
Обидные шутки и злые слова!
Пусть шутки колючи, но - не безрассудны!
Смеясь, не забудьте подумать о том,
Что друга обидеть, поверьте, не трудно,
Гораздо трудней помириться потом!
Смеяться букашки тотчас перестали,
И, чтобы обида к друзьям не пришла б,
Кобылка с Коровкой друг дружке пожали
Одну из передних коротеньких лап!
"Соседка, мне, право, ужасно неловко,
Но тот, кто назвал Вас, наверно, забыл,
Что нет на Земле шестиногих кобыл!"
Коровке Кобылка, смеясь, отвечала:
"Уж чья бы, соседка, корова мычала!
Никто не видал в самом страшном из снов
В пятнистый доспех разодетых коров!"
...Хохочет Кобылка над пёстрой соседкой:
Смешнее коровы не видывал свет!
А та, будто в кресле, усевшись на ветке,
До слёз над Кобылкой смеётся в ответ.
От смеху упали без сил хохотушки -
Кобылка на кочку, Коровка - на мох.
Тут вылез из норки под старой гнилушкой
Разбуженный шумом сосед - Носорог.
- А ну, мелюзга, балаган прекратили!
Ведь вам подарила, букашки-жучки,
Природа - и панцирь, и лапы, и крылья!
Смеются над этим одни дурачки!
Я сам и веселье люблю, и потеху,
Но нам для того и нужна голова,
Чтоб помнить всегда, что не повод для смеха
Обидные шутки и злые слова!
Пусть шутки колючи, но - не безрассудны!
Смеясь, не забудьте подумать о том,
Что друга обидеть, поверьте, не трудно,
Гораздо трудней помириться потом!
Смеяться букашки тотчас перестали,
И, чтобы обида к друзьям не пришла б,
Кобылка с Коровкой друг дружке пожали
Одну из передних коротеньких лап!
23.09.2018 14:24
Стихи для детей
Василий Черноголов
Кролик-шутник
- Эй, тётя - Сороконожка!
Вот мне невдомёк слегка:
Какою шагаешь ножкой
Ты первой из сорока?
Тут тётушка оглянулась,
В зелёной шагнув траве,
И сразу одной запнулась
Ногой за другие две...
-Эй, ВОрон! Я всё решаю:
Которым пером в хвосте
Шевелишь ты, совершая
Круги на большой высоте?
Задумался старый ВОрон,
Крылом рассекая высь,
И начал считать: которым?
Но - сбился, и рухнул вниз...
...Медведь хохотал до колик,
Едва инфаркт не схватил,
Услышав, как братец Кролик
Над жителями шутил.
Вот мне невдомёк слегка:
Какою шагаешь ножкой
Ты первой из сорока?
Тут тётушка оглянулась,
В зелёной шагнув траве,
И сразу одной запнулась
Ногой за другие две...
-Эй, ВОрон! Я всё решаю:
Которым пером в хвосте
Шевелишь ты, совершая
Круги на большой высоте?
Задумался старый ВОрон,
Крылом рассекая высь,
И начал считать: которым?
Но - сбился, и рухнул вниз...
...Медведь хохотал до колик,
Едва инфаркт не схватил,
Услышав, как братец Кролик
Над жителями шутил.
23.09.2018 14:23
Стихи для детей
Василий Черноголов
Боров и горлицы
...Тот тянется другому подражать,
кому своих не достаёт умений.
Однажды старый Свин, жарой и ленью
Пресытившись, решил из лужи встать,
Отправиться сердечных приключений
На свой короткий хвостик поискать.
Куда пойти? Не к свиньям же. Свиней
в свинарнике своём он видел много.
Тошнит от них. И вот, его дорога
теперь, решил он, к дамам поважней,
Поутончённее да покрасивей. Строго
Ко внешности своей он подошёл:
Весь скотный двор излазал, и в итоге
Там перья петушиные нашёл.
В щетину повтыкал; как смог, на хвост
Наприлеплял копытами своими,
И уши обвалял. Чтоб в полный рост,
Явившись к Горлицам, полковником пред ними,
Иль генералом, если повезёт,
Предстать, на свой приписывая счёт
Побед с пол-сотни над врагами злыми,
Волками ненасытными... И вот,
Надувшись, как пузырь в горячем дыме,
Наш казанова к Горлицам идёт...
Финал истории смешон и очевиден:
На ветках вербы, публике под стать,
Расселись горлицы - и в голос хохотать,
Как дети, в цирке клоуна увидев...
Мораль: зима в колхозе иль страда,
Но женщины из венского балета -
Удел не свинский. Боров, помни это,
Рой свой навоз, и не гляди туда!
кому своих не достаёт умений.
Однажды старый Свин, жарой и ленью
Пресытившись, решил из лужи встать,
Отправиться сердечных приключений
На свой короткий хвостик поискать.
Куда пойти? Не к свиньям же. Свиней
в свинарнике своём он видел много.
Тошнит от них. И вот, его дорога
теперь, решил он, к дамам поважней,
Поутончённее да покрасивей. Строго
Ко внешности своей он подошёл:
Весь скотный двор излазал, и в итоге
Там перья петушиные нашёл.
В щетину повтыкал; как смог, на хвост
Наприлеплял копытами своими,
И уши обвалял. Чтоб в полный рост,
Явившись к Горлицам, полковником пред ними,
Иль генералом, если повезёт,
Предстать, на свой приписывая счёт
Побед с пол-сотни над врагами злыми,
Волками ненасытными... И вот,
Надувшись, как пузырь в горячем дыме,
Наш казанова к Горлицам идёт...
Финал истории смешон и очевиден:
На ветках вербы, публике под стать,
Расселись горлицы - и в голос хохотать,
Как дети, в цирке клоуна увидев...
Мораль: зима в колхозе иль страда,
Но женщины из венского балета -
Удел не свинский. Боров, помни это,
Рой свой навоз, и не гляди туда!
23.09.2018 14:19
Басни
Василий Черноголов
Обратная сторона правды
Роскошный хвост по ветру распушив,
Павлин, (хоть был умом глупее пробки),
Мессией объявить себя решил,
Не видя проку в черепной коробке.
НевысокО на толстый сук взлетев,
Он стал вещать налево и направо,
Мол, прав Павлин, а Лев - не прав, а лев,
Мол, нет у Соловья на песни права,
А у других зверей и птиц при нём
Нет права восхищаться Соловьём,
И вправе слушать Соловья лишь тот,
Кто гением Павлина назовёт.
Но все - кто спит, кто занят, кто далече,
Нет настроения, иль просто не досуг
Бросать дела, бежать под толстый сук,
Чтоб слушать, рот раскрыв, павлиньи речи.
Тут к дереву, держа к соседке путь,
Вся в суете, Сорока прискакала,
Присела на лужайку отдохнуть,
И невзначай Павлина услыхала.
И нет бы ей, подумав, промолчать!
Ну стрекотать она на всю округу,
Уверена, что делает услугу
Зверью - павлинью дурь изобличать!
"Дурак! - кричит, - Ну, полный идиот!
КосИт под мудреца, фигляр бездарный!
Послушайте, какой он бред несёт!
Ему цена - копейка в день базарный!"
На этот шум под дерево с Павлином,
Услышав не Павлина, а её,
Из леса чередой нестройной, длинной
Помалу стало подходить зверьё.
Уж вот и в сборе все; а время шло.
Устав клеймить, Сорока замолчала,
Зато Павлин, воздев, как перст, крыло,
Радёшенек нести свой бред сначала!
И те, кого собрал сорочий гнев,
Красавцу глупому внимают, обалдев...
...Порою в глупости не дурень виноват,
А тот, кто всякий раз, глупца встречая,
Щедрей, чем лестью, глупость привечает,
Крича: "ДУРААААК!" на весь калашный ряд.
Павлин, (хоть был умом глупее пробки),
Мессией объявить себя решил,
Не видя проку в черепной коробке.
НевысокО на толстый сук взлетев,
Он стал вещать налево и направо,
Мол, прав Павлин, а Лев - не прав, а лев,
Мол, нет у Соловья на песни права,
А у других зверей и птиц при нём
Нет права восхищаться Соловьём,
И вправе слушать Соловья лишь тот,
Кто гением Павлина назовёт.
Но все - кто спит, кто занят, кто далече,
Нет настроения, иль просто не досуг
Бросать дела, бежать под толстый сук,
Чтоб слушать, рот раскрыв, павлиньи речи.
Тут к дереву, держа к соседке путь,
Вся в суете, Сорока прискакала,
Присела на лужайку отдохнуть,
И невзначай Павлина услыхала.
И нет бы ей, подумав, промолчать!
Ну стрекотать она на всю округу,
Уверена, что делает услугу
Зверью - павлинью дурь изобличать!
"Дурак! - кричит, - Ну, полный идиот!
КосИт под мудреца, фигляр бездарный!
Послушайте, какой он бред несёт!
Ему цена - копейка в день базарный!"
На этот шум под дерево с Павлином,
Услышав не Павлина, а её,
Из леса чередой нестройной, длинной
Помалу стало подходить зверьё.
Уж вот и в сборе все; а время шло.
Устав клеймить, Сорока замолчала,
Зато Павлин, воздев, как перст, крыло,
Радёшенек нести свой бред сначала!
И те, кого собрал сорочий гнев,
Красавцу глупому внимают, обалдев...
...Порою в глупости не дурень виноват,
А тот, кто всякий раз, глупца встречая,
Щедрей, чем лестью, глупость привечает,
Крича: "ДУРААААК!" на весь калашный ряд.
23.09.2018 14:18
Басни
Василий Черноголов
***
Домой издалека
Возвращается странник...
Трава на крыльце...
Возвращается странник...
Трава на крыльце...
23.09.2018 13:16
Твердые формы - восток: рубаи
Василий Черноголов
***
О, как мне горько,
Когда облетят вишни,
Глядеть в океан...
Когда облетят вишни,
Глядеть в океан...
23.09.2018 13:15
Твердые формы - восток: рубаи
Василий Черноголов
***
Очинить перо
Дело двух взмахов ножа...
Летят журавли.
Дело двух взмахов ножа...
Летят журавли.
23.09.2018 13:13
Твердые формы - восток: рубаи
Василий Черноголов
***
Луна над лесом...
Три тысячи лет прошло.
Всё та же Луна...
Три тысячи лет прошло.
Всё та же Луна...
23.09.2018 13:12
Твердые формы - восток: рубаи
Василий Черноголов
***
Всюду - Алые кони, куда ни смотри.
Солнце-конь, Лето - конь, от зари до зари!
Выбирай! Конь-Дектембер, Пет'рвар, Нор-Тари...
Только клячу трёхногую Смерть не бери!
Солнце-конь, Лето - конь, от зари до зари!
Выбирай! Конь-Дектембер, Пет'рвар, Нор-Тари...
Только клячу трёхногую Смерть не бери!
23.09.2018 13:06
Твердые формы - восток: рубаи
Василий Черноголов
***
Кто в юности рад был зовущим ветрам,
Чей в зрелости взор - не долам, а горам,
Тот юность свою и в преклонные годы
Не станет в Курбан отдавать докторам.
Чей в зрелости взор - не долам, а горам,
Тот юность свою и в преклонные годы
Не станет в Курбан отдавать докторам.
23.09.2018 13:06
Твердые формы - восток: рубаи
Василий Черноголов
***
Мы не знаем, зачем и откуда пришли;
Мы ответить на Главный вопрос не смогли...
Наша жизнь безраздельно Природе подвластна,
Как ручей, что укрыли от глаз ковыли...
Мы ответить на Главный вопрос не смогли...
Наша жизнь безраздельно Природе подвластна,
Как ручей, что укрыли от глаз ковыли...
23.09.2018 13:05
Твердые формы - восток: рубаи
Василий Черноголов
***
Соком сливы одной не наполнить кувшин;
Не вернуться ручью к колыбелям вершин...
Как перстом и локтями небес не измерить,
Так и жизнь не измеришь, имея аршин.
Не вернуться ручью к колыбелям вершин...
Как перстом и локтями небес не измерить,
Так и жизнь не измеришь, имея аршин.
23.09.2018 13:04
Твердые формы - восток: рубаи
©2024 Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Копирование запрещено!